Британский качок (ЛП)

И все же я чувствую его теплую руку на своем позвоночнике.

И вечером, когда лежу в постели — после того как отправила тренерскому штабу фотографию, на которой снимаю макияж в ванной, морщу лицо и высовываю язык, — я не могу не пожелать, чтобы это было настоящее свидание, размышляя о том, каково было бы поцеловать Эшли, когда мы вышли из грузовика.

15

Эшли

В салоне моего грузовика пахнет духами Джорджии.

В доме тоже.

Холодильник забит ее едой, маленькие напоминания о ее присутствии начинают рассеиваться по всему дому: ее обувь у задней двери рядом с моей.

Уютное одеяло на диване в гостиной.

Пушистые носки на полу.

Бюстгальтер, оставленный в стиральной машине. Я не должен был его видеть или трогать, но он запутался с моими спортивными штанами, когда я вытаскивал их из сушилки — нежно-голубая изящная вещь, не похожая ни на что, что я мог бы представить на ней.

В этом нет ничего целомудренного или чопорного.

Прозрачный.

Кружевной.

Не знаю почему, но я думал, что она предпочитает что-то белое. Или серое. Спортивные бюстгальтеры в качестве повседневной одежды. Не то чтобы я представлял ее в нижнем белье, но, возможно, бюстгальтеры, которые продаются в упаковке по три штуки в «Костко» или что-то в этом роде — не нижнее белье от «Виктория Сикрет».

Я думаю об этом лифчике позже в тот же день, когда спешу на урок коммуникации. Еще раз, когда бегаю круги по полю для тренировки. И вспоминаю снова в раздевалке стадиона после того, как вышел из душа, и завязываю кроссовки.

— Эш, чувак, у тебя есть запасной комплект бутс, которые я могу одолжить? — Парень по имени Уилл подходит ко мне сзади, уже одетый. — Энди сказал, что у тебя тоже тринадцатый размер, а я сегодня порвал свои.

Я бросаю на него взгляд через плечо.

— Да, у меня есть запасная пара.

На самом деле их несколько; одолжить одну не проблема.

— Круто. Можно я их заберу?

— Сейчас?

— Да, не думаю, что увижу тебя завтра перед тренировкой, так как приду прямо с приема у врача — проверяю свои яйца.

Я тупо смотрю на него.

— Что?

Уилл смеется.

— Нет, я не… Я сдаю анализы на ЗППП. — Он снова смеется. — Только начал встречаться с цыпочкой, и она не будет заниматься со мной сексом, пока не убедится, что я чист.

Имеет смысл.

Я заканчиваю завязывать свой второй кроссовок, встаю и натягиваю толстовку через голову.

— Да, можешь пойти со мной до дома. Я дам тебе бутсы.

Я не в настроении приглашать кого-либо к себе — парни, как правило, задерживаются, — но если они понадобятся ему до завтра, у меня нет никаких причин не отдавать их…

— Круто. Престон и я последуем за тобой.

Престон?

Фу.

О, черт, точно. Престон — сосед Уилла по комнате, и Уилл повсюду возит парня, как будто он его шофер.

Беру свою спортивную сумку, и мы идем на парковку, по дороге обмениваемся приветствиями с другими спортсменами, входящими в здание на тренировку и выходящими из него.

Парни следуют за мной до моего дома, и у меня нет выбора, кроме как пригласить их войти, учитывая, что они оба дышат мне в затылок у боковой двери на кухню.

— У тебя есть еда? — спрашивает Уилл, как только заходит внутрь, направляясь прямо к холодильнику.

Когда достает большой контейнер с клубникой и ставит его на прилавок, затем тянется за нарезанной дыней, я начинаю качать головой.

— Ты не можешь это взять. Извини, положи на место.

— Почему нет? — Он с тоской смотрит на контейнеры. — Я голоден.

— Они не мои, они моего соседа по дому.

Престон садится за стойку и устраивается поудобнее.

— С каких это пор у тебя есть сосед?

С каких это пор он следит за моими делами?

— С прошлых выходных.

Он хмурится.

— У тебя здесь живет чувак, который ест так много фруктов?

— Не чувак, а девушка.

— Вау. Погоди-ка, ты живешь с цыпочкой? — Уилл вытягивает шею, чтобы оглядеться, как будто Джорджия волшебным образом появится.

И она это делает.

Она выбирает именно этот момент, чтобы войти в кухонную дверь с распущенными волосами, ветер раздувает их вокруг нее, как будто за ней повсюду следует чертова ветряная машина.

Розовые щеки.

Розовые губы.

От удивления ее глаза расширяются.

Дерьмо.

— О, привет. — Она закрывает за собой дверь, скидывает туфли и убирает их с дороги.

Я ворчу.

— Это Престон и его сосед по комнате, Уилл. Они как раз собирались уходить.

— Мы никуда не уходим. — Престон ухмыляется. — Извини, Уилл собирался съесть твои фрукты, но Джонс ему не позволил.

— О-о-о, так мило с твоей стороны, — говорит она мне с улыбкой. — Но ты можешь взять немного, правда, я не возражаю.

Она не может позволить, чтобы эти засранцы съедали всю ее еду, особенно фрукты — это дерьмо самое дорогое в чертовом продуктовом магазине.

Прищурив глаза, я пристально смотрю на Уилла, пока он не встает с барного стула, чтобы убрать клубнику и дыню обратно в холодильник. Он оглядывается на меня, показывая средний палец.

Я закатываю глаза.

— Можешь сделать сэндвич. — Все это дерьмо мое: хлеб, мясо индейки, майонез и горчица.

Он недовольно стонет, но начинает вытаскивать продукты и выкладывать все это на столешницу, делая бутерброд для себя, не обращая внимания на нас.

— Как тебя зовут? — спрашивает Уилл Джорджию.

— Джорджия.