Британский вояж

– Это ужасно, – всхлипнула Адини. – Виктор Иванович, может быть, с вашей помощью нам удастся сделать так, чтобы в нашей истории не начались те ужасные войны, которые были в вашей истории?

– Мы очень хотим, чтобы все было так, как вы сказали, – Сергееву неожиданно захотелось обнять эту милую и добрую девушку и ласково погладить ее по прелестной головке. – Я и мои друзья сделаем все, чтобы помочь вам, нашим предкам.

– Виктор Иванович, – император решил изменить тему разговора, – скажите, а что еще полезного для нас вы получили из будущего?

– Ваше величество, – улыбнулся Сергеев, – хочу вас обрадовать. В числе присланного нам имущества есть лекарства и медицинская аппаратура. Доктор Кузнецов, наконец, уладил все свои личные дела и решил перебраться в ваше время. А то, честно говоря, довольно хлопотно отправлять людей на лечение в наше время. К тому же некоторых больных не стоит туда отправлять, ибо не всем следует знать о машине времени.

– Отлично! – воскликнул император. – Я буду рад, если доктор Кузнецов останется в нашем времени. Я выгоню в шею этого мошенника Мандта и сделаю уважаемого Алексея Игоревича своим лейб-медиком. Вы очень меня сегодня порадовали, Виктор Иванович.

– И еще, – продолжил Сергеев, – мне сообщили, что для нас скоро подготовят несколько грузовых машин. Они могут двигаться на топливе, извлекаемом из обычных дров. Такие автомобили называются у нас газогенераторными. Теперь не будет нужды переправлять в прошлое бензин или дизельное топливо. Дерева же в Российской империи предостаточно.

– Скажите, Виктор Иванович, а танков с такими же двигателями у вас нет? – поинтересовался император.

Сергеев покачал головой, и Николай с сожалением произнес:

– Жаль, очень жаль…

– Скорее бы наши ребята вернулись бы, – неожиданно невпопад сказал Шумилин. – Что-то мне за них неспокойно… Мнительный я стал, Иваныч, сам не знаю почему. Старость, наверное.

Адини, игравшая с котенком, вольготно развалившемся на диване в гостиной, услышав слова Шумилина, охнула и побледнела.

– Александр Павлович, что вы, что вы, – дрожащим от волнения голосом произнесла она, – не вы ли мне говорили, что если ждешь – все будет хорошо. Я верю, что Николя… Что все наши друзья благополучно вернутся домой.

– Ну, если ваше сердечко верит в удачу, значит, так оно и будет, – улыбнулся Шумилин. – Будем ждать их вместе…

* * *

Ни сна, ни отдыха измученной душе… Едва император кое-как разрулил сложнейшую ситуацию с его дочерью Адини, как на его голову свалилась новая напасть. Дело в том, что ротмистр, пардон, уже майор, Соколов по просьбе графа Бенкендорфа был освобожден от всех дел в III отделении и усердно работал с досье, которое подготовил для него подполковник Щукин. В нем имелся список самых отъявленных казнокрадов Российской империи, с кратким описанием их «подвигов».

Кое-кто из проворовавшихся чиновников уже с треском слетел со своих постов. В их числе был и самый наглый и бессовестный из них, Александр Политковский, обкрадывавший несчастных увечных воинов, участников войны 1812 года. И на данный момент Политковский только начал набивать свои карманы; император вспылил и приказал немедленно взять его под стражу. Впрочем, как и в прошлой истории, обер-коррупционер не дожил до суда – он успел принять яд и тем самым избежал позора суда и бессрочной каторги.

По решению Николая был создан Тайный комитет – что-то вроде Антикоррупционного комитета XXI века, в который, помимо майора Соколова, вошел министр финансов Егор Францевич Карнкрин, человек уважаемый, по-немецки дотошный, аккуратный и честный, а главное, пользующийся полным доверием императора. Началась проверка полученной из будущего информации. От результатов этой проверки волосы вставали дыбом. И хотя казнокрадством на Руси было трудно кого удивить, но размах расхищения казенных средств просто поражал воображение.

Когда императору были доложены предварительные результаты проверки, он поначалу лишь усмехнулся и вспомнил слова своего старшего брата императора Александра I. Тот как-то сказал, узнав об очередном казнокраде: «Они украли бы мои военные линейные суда, если бы знали, куда их спрятать, и они бы похитили у меня зубы во время моего сна, если бы они могли вытащить их у меня изо рта, не разбудив меня при этом».

Но потом, по мере того как император знакомился с документами Тайного комитета, Николаю стало не до шуток. Особенно испортила настроение царя информация о неслыханном воровстве любимца и доверенного лица императора, графа Петра Андреевича Клейнмихеля. Николая возмутил не сам факт казнокрадства графа, а то, что тот нагло обманывал самого самодержца.

17 декабря 1837 года в Зимнем дворце вспыхнул пожар, который длился тридцать часов. Полностью же затушить последние очаги возгорания удалось лишь через трое суток. В огне пожара погибло много имущества и практически вся обстановка царской резиденции. От дворца фактически осталась лишь обгоревшая и закопченная кирпичная коробка.