Бритни: Изнанка мечты

Нищие сидели за столом принцессы, требуя равного внимания, и она об этом знала. Ощущение своей важности, их внимание станут для неё очередным сильным, но недолговечным источником благополучия. Но это всё не имеет особой роли на фоне печальной правды: они оказались в её жизни исключительно потому, что она ошибочно видела в них последний шанс на спасение, своей карьеры – в Сэме, личной жизни – в Аднане. Её уважение к этим персонажам весьма информативно демонстрирует нам, в каком состоянии была самооценка Бритни. Не считайте, что это снобский комментарий по поводу их социального статуса или подноготной, это констатация факта, что самая известная и обласканная поп-звезда за руководством обращается к незнакомому человеку и папарацци. Ниже пасть уже некуда.

Взгляд и объектив Аднана Галиба тоже зафиксировали немаловажные вещи. Он никогда не давал подробных интервью об интимных отношениях с Бритни, но в одном откровенном разговоре поведал близкому человеку о тех временах, когда говорил друзьям: «Ущипните меня, я – любовник Бритни».

Его ликование несложно понять. Он рос в Смол Хите, Бирмингем, куда его семья переехала из Афганистана, выиграв групповую визу. Товарищам-папарацци он рассказывал историю о том, что вернулся воевать в народном ополчении, что он был «обученным солдатом» с хорошей подготовкой. Он променял Бирмингем на Голливуд, решив «покорить Америку», и прежде чем освоить ремесло папарацци, работал барменом. Он купил фотоаппарат и мотоцикл, и принялся отслеживать знаменитостей в Лос-Анджелесе. В последние пять лет его главной «целью» была Бритни – а теперь он с ней встречается. До сих пор его основным успехом было успешное проникновение на свадьбу актёра Адама Сандлера в Малибу, но укрытие раскрыли, и его арестовали за нарушение границ частной территории.

С той же ловкостью и обаянием он теперь втёрся в мир Бритни, в этот раз по приглашению. Двери истории самых неправдоподобных отношений в Голливуде приоткрывает рассказ источника, близкого к Аднану, полученный через вторые руки.

Когда Бритни за день до Рождества залезла к Аднану в машину, она попросила отвезти её в отель «Пенинсила», в Беверли-Хиллз, где снимала номер для себя и ещё комнату, которой днём пользовался её очередной ассистент. Именно в эту пустую комнату, с практически офисной обстановкой, она пригласила Аднана.

С 11 часов вечера до 4 часов утра они на пару сидели и «говорили, говорили, говорили». Уходя, он столкнулся с толпой потрясённых коллег, но, проявив осмотрительность, вернулся домой. Стоило ему войти в дверь, как он получил эсэмэску, в которой Бритни просила его вернуться. К тому моменту заинтригованные папарацци разошлись, полагая, что его отчёт вот-вот появится в сети. Так что Аднан прошёл внутрь незамеченным, и на этот раз направился в личный номер Бритни.

– Я в жизни так не нервничал! – рассказывал он другу.

Подойдя к двойным дверям, он заметил, что они приоткрыты. Внутри бродила босоногая Бритни, в одной футболке громадных размеров. В ту пору Аднану как раз сняли гипс с повреждённой ноги. Бритни повеселилась на тему своей репутации, что она, мол, сбивает фотографов с ног, и в шутку выразила надежду, что это не она травмировала его.

На этих словах она развязала ему шнурки, сняла носки и «сделала мне лучший массаж стопы в жизни». Вопреки догадкам и вероятной похвальбе Аднана, в ту ночь между ними ничего не было. В более честном разговоре с другом он сказал, что Бритни показалась ему слишком ранимой, слишком хрупкой.

В следующие три дня парочка шла буквально на всё, лишь бы скрыть свои отношения. Особенно изощрялся Аднан, знающий все профессиональные хитрости своих коллег. Их уловки сработали, потому что Бритни попала к нему в квартиру в западном Голливуде незамеченной. И там-то её окончательно очаровали проблески нормальной жизни из мира простого мужика. Он сделал ей сэндвичи с индейкой, и они вместе посмотрели «Гарри Поттера». Бритни была заметно взволнована, потому что «именно так себя ведут нормальные люди на первом свидании!»

По словам друга, она даже сказала Аднану: «Раньше со мной никто не обращался так по-джентльменски». В отличие от большинства её любовников, он не спешил затащить её в койку. Ей казалось, что она ему нравится как человек, не как кукла для секса.

Аднан в частном порядке сказал про неё: «самая сексуально раскрепощённая, весёлая, потрясающая женщина, о какой только можно мечтать».

Он злится, когда её обвиняют в наркотической зависимости, и упорно настаивает, что ничего подобного не было, потому что он «ни разу не видел, чтобы она принимала наркотики, и пила она всего три раза». Больше всего он переживал, что она так полагается на прописанные лекарства. Он считает, что эти препараты только подавляли её тревожность, а не лечили. Он говорит о тревожных атаках, которые «подрывали её силы», но лекарства давали ей искусственное ощущение, что всё в порядке. По его словам, именно их «ложный подъём» давал ей возможность убегать и поступать «так, чтобы вызвать неодобрение суда».