Бритва Дарвина

Особняк Далласа Трейса, который стоил шесть миллионов, вознесся на месте старых домов у перекрестка Малхолланд-Драйв и Вэлли-Сайд. Прежние дома, как узнал Дар, хотя в журнале об этом не было и строчки, были сравнительно скромными коттеджами (каждый – около миллиона долларов) в стиле 60-х годов. Адвокат Трейс выкупил три из них, снес постройки бульдозером и нанял одного из знаменитых архитекторов-эмигрантов, который выстроил ему шикарное постмодернистское… нечто из бетона, ржавого железа и стекла. Особняк стоял на вершине холма и возвышался над всеми окрестными домами и строениями.

Дарвин дважды перечитал статью, внимательно изучил три страницы с фотографиями и запомнил, какое окно смотрит из какой комнаты. К статье прилагался небольшой снимок тонко усмехающегося советника Трейса, который сидел в своем неудобном с виду барселонском кресле.

"Юридическая звезда мировой величины" – гласила подпись. Его невеста Иможена, двадцатитрехлетняя "мисс Бразилия" с пышным бюстом (занявшая в том году второе место на конкурсе "Мисс Вселенная"), пристроилась рядом с супругом на ещё более неудобном с виду железном подлокотнике.

Даллас Трейс заставил её официально сменить имя на Дестини*, поскольку судьба её была такая – выйти замуж за знаменитого адвоката.

У Дара этот дом вызывал неприязнь и даже отвращение. Его тошнило от всех этих постмодернистских приемов: ведущих в никуда стен, узких кинжальных карнизов, претенциозных потолков высотой в сорок футов, промышленных материалов, утыканных болтами, крюками и гайками, проржавевших металлических "кулис", которые не поднимались и были ни к чему не пригодны, и узких ручейков-бассейнов, которые легко можно было перешагнуть.

Зато Дарвина порадовали строчки о замысле архитектора, который решил "…отказаться от таких мещанских предметов благоустройства, как шторы и ставни, чтобы высокие прекрасные окна, выходящие на простор лощины и сходящиеся во многих местах под острыми углами, помогали стирать грань между "снаружи" и "внутри" и впускали великолепные пейзажи в каждую светлую и просторную комнату".

Дар сверился с путеводителем и рельефными картами и выяснил, что "великолепные пейзажи" находились на единственном участке, уцелевшем от бульдозеров. Он остался нетронутым по двум причинам: во-первых, там раскопали индейское захоронение, а во-вторых, за его спасение неустанно боролись самые упрямые соседи, в том числе актер Леонард Нимой и писатель-фантаст Харлан Эллисон.

Пошить костюм Гилли не так-то просто. Дарвину пришлось взять камуфляжную форму – рубашку и штаны – большого размера, сделать из сетки выкройку по её форме, укрепить переднюю часть костюма плотным полотном – тоже раскрашенным под камуфляж – и пришить куски брезента на локти и колени.

Затем Дар достал из тюков кучу нарезанных из мешковины и дерюги лоскутов и кусочков неправильной формы и "украсил" ими свой костюм. Семь часов кропотливого труда ушло на то, чтобы пришить проклятые клочки к каждой ячейке сети, а потом нашить получившееся безобразие на костюм. На передней части наряда лоскутов было не слишком много, зато на задней – на спине и на ногах – гораздо больше. В положении лежа эти лоскуты будут свисать до земли и делать фигуру притаившегося человека практически незаметной. Купленную накануне шляпу с широкими полями Дар тоже обшил кусочками мешковины и пристрочил к ней противомоскитную сетку, которую носят жители Аляски, спасаясь от комаров и мошки.

Готовясь к службе во Вьетнаме, Дарвин никогда не надевал и не шил костюма Гилли. Морские пехотинцы прятались в джунглях и сражались в своей зеленой или камуфляжной форме, часто используя для маскировки зеленые ветки и траву, или же прикрывали камуфляжем так называемые поясные окопы, в которых поджидали врага. Костюм Гилли был слишком жарким и неуклюжим для сражения в джунглях.

Но в середине семидесятых, в лагере "Пендлтон", неподалеку от Сан-Диего, Дар узнал историю костюма Гилли. Гилли называли шотландских егерей, которые примерно в 1800 году изобрели этот маскировочный наряд, чтобы незаметно подкрадываться к дичи или браконьерам. Немецкие снайперы во время Первой мировой войны отказались от предписанных им громоздких и неудобных шинелей с капюшоном и разработали современный вариант костюма Гилли, чтобы тайно перебираться через нейтральную полосу.

Вскоре они открыли преимущества капюшона из камуфляжного материала, который скрывал лицо и оставлял открытыми только глаза. Еще снайперы узнали, что человеческий глаз мгновенно схватывает и необычное движение – например, перемещение куста с места на место – и промельк белого лица. Блеск ружейного ствола тоже привлекает внимание солдата или вражеского снайпера, причем очень быстро.

Так и вышло, что старинные костюмы Гилли вырвались в этом столетии на первое место среди маскировочного снаряжения, пройдя долгий путь естественного отбора.