Бритва Дарвина

Дарвин выжал руль на себя, глайдер задрал нос кверху под невообразимым углом и перестал подниматься. Впечатление было примерно такое, как у человека, внезапно шагнувшего в пустую шахту лифта. "Твин-Астир" кивнул носом, перевернулся и понесся к земле, которая виднелась где-то в десяти тысячах футов под ним. Как будто кто-то перерезал ниточку, которая удерживала планер в полете, и изящная машина вдруг превратилась в коробку мертвого металла, обернутую бесполезной, жалкой тканью, – планер падал, словно алюминиевый гроб, выброшенный из грузового самолета.

Сидни завизжала, и Дару на мгновение стало стыдно, но он почти сразу понял, что Сидни вопит не от страха, а от искреннего восторга. Дар сдвинул маску в сторону и сказал:

– Ты должна вывести нас из пике.

– А как?

– Толкни рукоятку вперед.

– Вперед? – переспросила Сил сквозь маску. – Не назад?

– Совершенно верно – не назад, а вперед, – сказал Дар. – Плавно, постепенно – давай, толкай её вперед.

Сид медленно подала рукоятку вперед, несущие поверхности крыльев поймали воздушную струю, и постепенно, под чутким руководством Дарвина, Сидни выровняла машину. Вариометр показывал, что они уже не теряют высоту. Он снова взял управление полетом на себя, велел Сидни держаться покрепче и задрал нос планера кверху под невозможным углом. Скорость резко упала. Прежде чем планер совсем потерял скорость, Дарвин резко повернул рули и заставил "Твин-Астир" развернуться на сто восемьдесят градусов, потом направил машину почти вертикально вниз, чтобы быстро набрать скорость, и в конце концов выровнял планер. Они снова плавно и неспешно заскользили в воздушных потоках.

– Еще раз! – потребовала Сидни.

– Нет, хватит, – сказал Дар. Он снял дыхательную маску и отключил подачу кислорода. – После всех этих выкрутасов мы опустились до восьми тысяч футов, так что можешь снять маску. И не забудь перекрыть кислород.

Сидни сделала все, что нужно, и сказала:

– Давай ещё покружимся… Сделай "мертвую петлю".

– "Мертвая петля" тебе не понравится, – возразил Дар, прекрасно сознавая, что ей понравится, и даже очень.

– Ну пожалуйста!

Дар не успел ответить, как вдруг послышался стрекот винтов, и всего в пятидесяти футах от них, справа, появился белый вертолет "Белл-Рейнджер". Вертолет снизился до той же высоты, на которой парил "Твин-Астир".

– Идиот!.. – начал было Дарвин, но сразу же замолчал. Потому что увидел, что задняя дверца вертолета открыта, а в проеме расположился мужчина в темном костюме. В руках у него был автомат. Полыхнули вспышки выстрелов, и по обшивке планера, сразу за пилотской кабиной, застучали пули.

Дар бесчисленное множество раз прослушивал записи бортовых диктофонов – пятнадцатиминутные записи, сделанные на замкнутой в петлю магнитной ленте, спрятанной в оранжевом корпусе, который почему-то называют "черным ящиком". И при подавляющем большинстве авиакатастроф последними словами пилотов были: "Черт!", "Твою мать!" – или что-нибудь ещё в том же духе. Дарвин знал – по тону, каким летчики высказывали эти непристойности, – что так они выражали не протест перед лицом неминуемой гибели нет. В этой предсмертной ругани звучала злость и досада профессионалов на свою собственную глупость – из-за того, что летчики не могли справиться с проблемами, которые зачастую сами же и создавали. И из-за их глупости погибали все, кто был на борту самолета.

– Черт! – ругнулся Дарвин и резко развернул глайдер влево и вниз, в вираже снижая высоту. Он выровнял машину на несколько сот футов ниже вертолета. Но вертолет пролетел дальше, развернулся на сто восемьдесят градусов, с ревом полетел обратно и снова пристроился в пятидесяти футах от планера. Человек с автоматом снова начал стрелять. Дарвину пришлось резко сбросить скорость. "Твин-Астир" задрал нос, а потом пошел вниз – можно даже сказать, начал падать, – и пули просвистели над пилотской кабиной.

Сидни ухитрилась вытащить из-под ремней безопасности и парашютной сбруи свой девятимиллиметровый "ЗИГ-зауэр", и попыталась просунуть ствол сквозь узкую форточку.

– Твою мать! У этого парня сзади – "АК-47"! – крикнула она, когда вертолет, пролетев мимо них, снова развернулся и стал заходить сзади. Сидни открыла правую форточку. – Я не могу как следует прицелиться через эту дурацкую маленькую щелку! Надо отстегнуть эти чертовы ремни, они мне мешают!

– Не вздумай отстегиваться! – закричал Дар. Он лихорадочно пытался сосредоточиться, придумать какой-нибудь выход… найти какие-нибудь преимущества. Какими преимуществами обладает высококлассный двухместный планер по сравнению с вертолетом, способным летать со скоростью двести миль в час? На глайдере можно выполнять фигуры высшего пилотажа, а на вертолете – нельзя… Ну и какая с этого польза? Никакой! Пока "Твин-Астир" будет плавно и красиво кружить в "полубочках" или делать "мертвую петлю", "Рейнджер" будет спокойно летать вокруг и расстреливать планер в упор.

Что же еще?

"Да, мы летаем чертовски медленно, во много раз медленнее, чем они, – думал Дар. – Зато они могут и зависнуть на месте…"