Брюс Бизаро

— Я там просто проходил стажировку, сэр, — пожал я плечами. То, что с бумагами у меня все в полном порядке, я был уверен на триста процентов. Ведь все, что делает Уэйн, он делает идеально. Методы у него, конечно, на грани фола, но в результате сомневаться не приходится. А за практику… За ошибки свои отвечать я буду уж точно не перед этим человеком. А перед глазами родственников не спасенных мной людей.

— Вот как? И что же привело вас к нам? Не спорю, ваше появление пришлось как нельзя кстати, и к проведенным вами операциям нет ни одного нарекания, только восхищение и благодарность. Но все же?

— Знакомый устроил перевод. Он считает, что мне следует набраться опыта со сложными случаями в хорошей клинике. Так что, по большому счету, я тут тоже на стажировке.

— Да? И к чему же вы готовитесь? Если Центральный Госпиталь Метрополиса для вас только ступенька?

— Я собираюсь стать лучшим врачом планеты, — если хочешь соврать, скажи правду. Так кажется было написано в одной из прочитанных мной книг (читать все время только медицинскую литературу, иногда очень утомляет. Вот я и делал небольшие перерывы, давая отдых мозгу, — время от времени читал и просто художественную литературу).

— Рад, что у вас сохранилось чувство юмора, даже после такой напряженной недели, — улыбнулся он. Дальше мы обговорили несколько бытовых мелочей, таких как мой кабинет, график работы, размер заработной платы, место моего проживания и все в таком духе. Больше в мое прошлое и тем более в душу он не лез.

И дни потекли своим чередом.

Шутки шутками, а он, видимо, если и не поверил, то взял как руководство к действию мою фразу о стажировке и сложных случаях.

В госпиталь повезли пациентов по моему профилю со всей страны! Операции были каждый день! А иногда и не по одной. Причем случаи действительно, один другого сложнее.

Правда, когда в моем отделении стала появляться самая передовая и дорогая техника из существующей на данный момент на Земле, я понял, чья затянутая в черную перчатку с гребнями лезвий рука приложилась к моему рабочему графику.

Иногда. Где-то раз в неделю. В какой-нибудь будний вечер, свободный от дежурств, я ускорялся и шел в знакомую кафешку на окраине Готэма.

Там меня кормили вкусной едой и развлекали приятной беседой.

С Ванессой я наконец определился в отношениях. Друзья. Просто хорошие друзья. Тем более, что у нее появился парень: веселый молодой таксист Джонни. Им было хорошо вместе. У них было все серьезно и шло к свадьбе.

Пару раз мы даже сидели в этом кафе все втроем. Никакого дискомфорта это ни мне, ни им не доставляло. Просто друг.

Тем более, что я и правда ни на что большее не претендовал.

А однажды на своем операционном столе я увидел очень знакомый позвоночник. С очень знакомой пулей.

Теперь, уже имея определенный опыт, я мог оценить эту травму по достоинству. Не самый сложный или непоправимый случай в моей практике. Пуля, влетая в тело, уже потеряла часть своей скорости и энергии. Поэтому позвонок не сломала. Она буквально раздвинула два соседних позвонка. И зажала ими нерв. Повреждения спинного мозга к счастью не было.

Вся сложность была именно в том, чтобы извлечь ее и не сделать хуже. Для этого нужна была очень твердая и точная рука.

И у меня она таковой уже стала. А в сочетании со зрением, способным просвечивать отдельно каждую мышцу и регулировать глубину погружения вплоть до микрона, появлялся реальный шанс на удачный исход.

Операция прошла штатно. Большего тут не скажешь.

Девушка была, кстати, не под своим именем, но фотографическую память обмануть сложно.

Через неделю позвонил телефон. Тот самый контакт «Уэйн Б.».

— Спасибо.

— Тебе спасибо. Без тебя, ничего бы у меня не вышло.

— Что теперь?

— Полгода еще не прошли. Да и думаю задержаться еще, хотя бы на годик. Мне еще много чему стоит научиться.

— Через месяц я приеду в Метрополис. Будет к тебе одно дело.

— Добро… — успел ответить я, прежде чем послышались гудки.

Жизнь продолжалась. Ритм ее не менялся. Все те же сложные пациенты со всех концов страны. Все те же умоляющие глаза родственников, ждущие чуда. Иногда, они же счастливые и получившие это чудо. Иногда потухшие от отчаяния. Я не бог. И далеко не все случаи даже теоретически возможно вылечить.

Я старался не отказывать никому. Но и никому не обещать. На все воля Божья. И чем дольше живу, тем больше в него начинаю верить.

Правильно говорят: в окопах не бывает атеистов.

Моя работа, к сожалению незамеченной остаться не смогла. Несмотря на прикрытие на самом, что ни на есть высоком уровне (а Брюс Уэйн мелко не плавает и низко не летает) слишком много людей прошло через мой операционный стол. Слухи расходились, словно круги по воде от упавшего камня.

Журналисты. Слухи и журналисты не разделимы.

И вот на пороге моего кабинета трое. Двое мужчин и одна женщина. Высокий широкоплечий очкарик в сером офисном костюме, эффектная брюнетка в провокационном платье, макушкой достающая ему хорошо до груди, и щуплый веснушчатый парень с фотокамерой.

— Здравствуйте, мистер Бизаро! Я Лоис Лэйн из Дэйли Плэнет. А это мои помощники Кларк Кент и Джимми Олсен.