Брюс Бизаро

А потом я впервые почувствовал боль. И это было совсем не смешно.

Совпадение. Просто совпадение. Новая банда в наших краях. И именно сегодня они решились проверить меня на зуб. Два десятка черномазых обезьян с автоматами, пистолетами и ножами. Толком не умеющие всем этим пользоваться, но...

Но мне хватило.

Я только-только закончил и оставил пациента мирно отходить от наркоза. Я снял с лица маску и начал стаскивать перчатки, когда прямо к дому вырулил старенький ржавый джип, полный кричащими и матерящимися обвешанными оружием неграми. И вместо приветствия мне в грудь выпустили две очереди из старенького калаша... Вот только АК- 47 - это безумно прочная и надежная машинка. Даже при минимальном уходе (а сборку-разборку-смазку его способна освоить даже обезьяна, доказано местными) он способен стрелять и спустя тридцать лет после снятия с производства. И семь шестьдесят два - это серьезно даже для носорога.

Восемь пуль. Восемь пуль пробили меня насквозь, словно бурдюк с вином. Красная кровь плеснула на траву. А спустя небольшое время в эту траву упал и я, конвульсивно дергаясь и захлебываясь кровью, наполняющей порванные легкие, поднимающейся по трахее и пузырящейся на губах.

Я был жив, когда они вошли в дом. Я был жив, когда они расстреляли только что вытащенного с того света пациента. Видимо на роду ему было написано сегодня умереть. Не от перитонита, так от очереди обкуреной черной макаки с автоматом. Называть людьми их мне было трудно. Не заслужили.

Задержались они ненадолго. За каких-то полчаса перебили, переломали все, что смогли переломать, а под конец, еще и запалили дом.

Развлеклись и уехали. Обычное дело.

"Повезло." - подумал я. "Повезло, что Гачи ушел в город именно сегодня. Вернется где-то через неделю. Какой-никакой доктор у местных останется".

Это была последняя внятная мысль. Дальше была темнота.

глава 11

Следующий раз, когда я открыл глаза, то пожалел об этом. Потому что в них тут же попала земля. Рот для ругани по этому поводу, я уже открывать не стал. Слабость была во всем теле страшная. И грудь сильно болела, но двигаться я мог. Правда это было трудно. Под землей вообще двигаться трудно.

Повезло, что местные поленились копать глубокую могилу. Копнули на три штыка, тело бросили и присыпали рыхлой землей сверху. Ну и камнями привалили, чтобы зверье не растащило.

Спасибо им огромное. Большое че... клоновское спасибо!

Кое-как раскидав камни и отплевавшись от земли, я выполз на свежий воздух. Дыры в груди еще были, но легкие уже функционировали.

"Вот оно как" - подумалось мне. "Загадочен и темен криптонский организм. И судить его мерками земной медицины в корне ошибочно."

На востоке над горизонтом уже поднималось солнце. Я снова чувствовал этот кайф от его света, которого не было все эти месяцы. До этого дня на солнце я чувствовал только некий дискомфорт. Не слишком сильный, но кожа как бы твердела что ли.

Дыры в груди стремительно зарастали, выталкивая из себя грязь и мусор, успевшие за все время туда набиться.

Вставать я не стал. Местные добрые души закопали меня на вершине небольшого холма, сняв перед этим всю одежду. Даже простреленная в восьми местах рубашка им на что-то сгодилась.

Никакая тень на меня не падала. Небо было безоблачным, поэтому я просто лежал и ловил кайф от лучей солнца. Я лежал весь день. И только, когда оно скрылось за горизонтом, встал. Тело было не сказать, чтобы легким, но сила в нем чувствовалась.

Я сосредоточился и неторопливо взлетел.

Слетал к ближайшему водоему, как следует вымылся и поплавал. Потом прямо из воды взлетел в ночное небо. И летел все выше и выше, пока не покинул пределы атмосферы и не увидел его, огромный, слепяще-яркий огненный шар.

На орбите я висел, наверное целую неделю, ни о чем не думая, а только поворачиваясь то одним боком, то другим к свету.

Потом, наконец, я насытился. Точнее, просто надоело висеть без дела. Скука - страшнейший враг долгоживущих. Она толкает на совершение глупых и опасных поступков. Заставляет терять осторожность.

Вот и меня толкнула.

Я прилетел в свой кабинет в Центральном Госпитале Метрополиса. И оказалось, что он все еще мой! На двери никто не сменил табличку и мои вещи никто не тронул. Я открыл платяной шкаф, из зеркала на двери закономерно смотрел я, такой, каким был до встречи с Лютером. Я улыбнулся своему отражению и принялся выбирать одежду. Самое смешное, что среди больничных халатов и повседневной гражданской одежды все еще висел костюм Супермена.

Я посмотрел на него долгим взглядом, вспоминая те чувства, что испытывал, сажая самолет на плиты аэродрома. И даже на минуту задумался о карьере супергероя. А что? Выбрать прикид повычурнее, имя позвучнее и побезумнее. Творить добро во имя высоких идеалов. Спасать людей, наказывать злодеев...