Брюс Ли: сражающийся дух

Линда помчалась в больницу и оказалась там раньше скорой помощи. Затем были минуты горестного ожидания, пока двери не распахнулись и Брюса не ввезли на носилках, без сознания и в окружении толпы пара медиков; один из них делал ему массаж сердца, не давая ему остановиться. Далее все было словно в тумане — реанимационная, стимулирующие уколы, электрошок — но, несмотря на весь этот водоворот неистовой активности, Брюс оставался лежать неподвижно.

Когда накал событий постепенно ослаб, появилась жена Рэймонда Чжоу, чтобы забрать мужа и отвезти Линду домой.

Долгая, медленная прогулка по белоснежному и тихому больничному коридору — и вот они внезапно окружены светом вспышек и криками репортеров.

Грэйс Ли не поверила известию о смерти своего сына. Уже многие месяцы в гонконгской прессе появлялись сообщения о его смерти. Каждый раз она немедленно звонила в газету или журнал, чтобы узнать, правда ли это; это всегда оказывалось ложью. Когда она рассказала Брюсу, как сильно расстраивают ее эти истории, он объяснил ей, что все они — ложь для повышения тиража. Он также попросил ее не верить, когда она в следующий раз услышит или прочитает нечто подобное. Когда одна из подруг Грэйс позвонила ей и, плача, сообщила о смерти Брюса, она назвала это ложью. Но подруга сказала ей, что она увидела это по телевизору, а не прочитала в каком-нибудь журнале. Когда Грэйс Ли узнала, что это действительно правда, она сказала просто: «Слишком много работы».

Подобно Грэйс Ли, никто не мог поверить, что самый здоровый человек в мире умер в тридцать два года. Сразу же возникли слухи, что все это — рекламный трюк к фильму «Игра со смертью». Люди заключали пари на подлинность смерти Брюса.

Пять дней спустя «символические» похороны Брюса стали самыми большими похоронами за всю историю Гонконга. Три сотни полицейских были расставлены около похоронного агентства Коулун, где тело Брюса покоилось в открытом бронзовом гробу. Тридцать тысяч человек собрались в тот день, заполнив Мэйпл-стрит, толпясь на балконах и крышах, насколько хватало взгляда. Многие потеряли сознание и пострадали в толчее и давке. Эмоции бушевали.

Там, где в толпе на ступеньках похоронного агентства появлялась знаменитость, сразу же взрывались аплодисменты и приветственные возгласы, давая «Саус Чаша Морнинг Пост» повод описать происходящее как «карнавал». Приехала Нора Майо, потом Ло Вэй, Джордж Лэйзенби и стайка местных, менее известных звезд. Некоторые пришли отдать последние почести, другие увидели в этом возможность увидеть свое фото в газетах. Двое отсутствовали: Ран Ран Шоу и Бетти Тинпей.

Июльский воздух внутри похоронного агентства был душным и насыщенным ароматами цветов и благовоний. Каждый новоприбывший отдавал последнюю дань у алтаря; скромные букетики цветов от заплаканных детей соседствовали с дорогими венками. Перед фотографией Брюса, украшенной длинными шелковыми лентами и цветами, горели свечи и благовония, а над всем этим висело знамя, на котором по-китайски было начертано: «Звезда опустилась в Море Искусства». Каждый гость трижды кланялся у алтаря и занимал свое место в зале.

Немного позже состоялось печальное прибытие Линды, которую поддерживал Рэймонд Чжоу. Ее почти не было видно в складках традиционного траурного одеяния — белого холщового платья и головного убора, красные от слез глаза были спрятаны за темными стеклами очков. Дети, Брэндон и Шэннон, одетые в белые костюмы, казалось, пребывали в блаженном неведении смысла происходящего. Они заняли свои места; рядом сели мать Брюса Грэйс, его брат Питер и Единорог вернувшийся из Манилы. Оркестр заиграл традиционную похоронную мелодию. Гроб с телом Брюса был внесен и помещен у алтаря для отдания последних почестей. Его тело было до подбородка закутано в белый шелк; лицо выглядело серым и слегка искаженным под толстым слоем грима. В кармане его костюма лежали сломанные очки.

Еще долго после того, как закончились похороны, полиция с мегафонами патрулировала улицы, уговаривая людей расходиться.

Рассказ Рэймонда Чжоу прессе о событиях в день смерти Брюса Ли дает понять, что Брюс умер дома, в кругу семьи.

Возможно, Чжоу просто хотел избавить Линду от неприятностей, ясно предвидя поведение прессы в случае, если бы им досталась правда. Как бы то ни было, в первых репортажах по всему миру сообщалось, что Брюс умер дома. Одна из газет зашла еще дальше в типичной романтизации, сообщив, что Брюс умер, прогуливаясь с Линдой в своем саду.

Однако Генри Парвэйни, репортер «.Чайна Стар» (газеты, иск Брюса против которой до сих пор рассматривался в суде) отправился в больницу, чтобы просмотреть журнал вызовов скорой помощи, и обнаружил, что вызов был сделан не из дома Брюса, а из квартиры Бетти Тинпей. Так накануне похорон на первой полосе «Стар» появился заголовок «Дракон убит в надушенной комнате Бетти Тинпей». Особенно горькой иронией было то, что Брюса Ли, который всю свою жизнь посвятил популяризации китайского искусства кунг-фу, в статье называли «звездой каратэ».