Бриз

Мира! Ему срочно нужно с ней связаться и узнать, где она, потому что после последней встречи, закончившейся ссорой вместо обычных постельных забав, женщина полетела в Берлин, заодно прихватив с собой его кредитные карточки… Наверное, он так изголодался по женскому телу за эти десять дней, что тут же обратил внимание на Кристину. Обычное вожделение. Ничего особенного.

Подхватив кожаный портфель, Адриан вышел из спальни, хлопнув дверью, и застыл. Перед ним стояла Кристина собственной персоной, странным потухшим взглядом обводя его фигуру, словно видела впервые.

Плакала… Адриан заметил, как опухли карие глаза, заметил красный кончик носа, от чего у него почему-то засосало под ложечкой. Он не переносил женских слез, а когда плакала Кристина, это чувства ненависти к слезам усиливалось.

Красная кофта с длинными рукавами облегала тонкую талию, подчеркивая полную грудь, которую он вчера жадно и ненасытно…

Хватит! Он ведь зарекся больше не вспоминать об этом!

А эти стройные ноги, обтянутые джинсами, вызвали у него очередной порыв не только вспомнить, но и повторить вчерашнее. Поэтому Адриан резко отвел от нее взор и откашлялся.

— Доброе утро, Кристина, — поздоровался он как ни в чем не бывало, стараясь придать тону суровость и типичную ему холодность. Впервые у него не вышло изобразить поддельную эмоцию. В его голосе проскользнули теплые нотки, но, к счастью, девушка не обратила на это никакого внимания.

— Доброе утро… Как мне к вам обращаться? — Неожиданный вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба, и Адриан помедлил с ответом.

— Мне не нравится, когда по отношению ко мне употребляют «Ваше Величество», поэтому можно ограничиться «Адрианом».

— Вчера вы тоже просили называть вас по имени, но забыли, как зовут меня, — горько усмехнулась Кристина.

Адриан незаметно дернул плечом, прежде чем предпринял неудачную попытку прошмыгнуть мимо девушки, но она перегородила ему дорогу.

— Что случилось? — словно не понимая, о чём идёт речь, мрачно спросил Адриан и взметнул темную бровь. — Я опаздываю на работу! Если тебе что-то нужно или хочешь поговорить, то вечером я приглашу тебя в кабинет.

Сегодня он задержится до поздней ночи, а лучше — вернется ближе к утру. Проведёт все это время в своем казино, полностью погрузившись в дела. Возможно, это поможет ему вычеркнуть из памяти вчерашнее событие. Одной ложью меньше или больше… Уже нет никакой разницы. Жаль, что пришлось употребить ее, впутав покойную жену.

— А нам есть о чем говорить, Адриан? — Когда Кристина выговорила его имя по слогам, мужчина передернулся от изумления. Как маняще оно звучало, вылетая с ее уст. Медленно. Сладко. Будто призывая…

— Если тебе нечего сказать, то не отнимай мое время и не испытывай терпение, — злясь на реакцию тела и странные перемены в нем, огрызнулся Адриан. — С утра решила подпортить мне настроение?

— И вы ведете себя так?.. Как вы можете быть таким после вчерашней ночи? — ошарашенно воскликнула Кристина. — Видимо, напрасно я пожалела вас, став жертвой собственной доброты!

Жалость… Он презирал и ненавидел это чувство, особенно, если оно относилось к нему. После смерти жены, дочери и отца Адриан ловил жалостливые взгляды от всех знакомых и партнеров, даже его братья иногда смотрели на него, словно на несчастного и брошенного щенка! И она тоже жалеет его? Мысль, как отравленная стрела, пронзила Адриана, и он перестал отдаваться отчет тому, что произносит:

— А что такого произошло? Не выдумывай, Кристина Ферро! По-моему, мы вчера договорились ни о чем не вспоминать! Даже и не думай мне что-то говорить! Я не хочу ничего вспоминать и ни о чем жалеть! Считай, что вчера ничего не было… Уйди немедленно с моей дороги!

Адриан пропускал ступеньки, стремясь быстрее сбежать, исчезнуть, спрятаться от призраков прошлого, пересекшихся с настоящим. И лишь на мгновенье он остановился. Поднял голову и встретился с карими глазами, блестящими от слез. А уже через пару секунд он увидел, как в их глубине постепенно зарождается знакомое ему пламя ярости! Что ж, лучше лицезреть разгневанную Кристину, чем вот такую: беззащитную и обиженную, от которой весьма сложно уйти. А хочет ли он вообще уходить?..

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Игра с любовью

Ненавязчивая и плавная мелодия разносилась по всему залу, привлекая внимания клиентов к двум молодым парнишкам-скрипачам, старающимся поразить своей музыкой присутствующих. У них прекрасно получалось вложить в звуки куда больше смысла, чем можно передать словами. Грусть. Тоска. И какая-то обреченная надежда.