Брижит Бардо. Две жизни

Стоило только ей в картине «Бабетта идет на войну» украсить себе голову стальным шлемом, как какой-то парижский шляпник начал производить шлемы — правда, фетровые. И они шли нарасхват. Удивительно, но о периоде «Бабетты» вспомнили вновь в 1993 году, когда в только что открывшемся музее французской моды на показ был выставлен костюм Брижит-парашютистки. А министр культуры Жак Ланг назвал его «столь же важным явлением в истории французской культуры, как, скажем, живописное полотно XVII века».

За «Бабеттой» последовал период увлечения стилем «хиппи». Брижит покупала кое-что из этих вещей у одного дизайнера из Сен-Тропеза, по имени Жан Букен. В середине шестидесятых его творчество считалось довольно смелым, отражавшим веяния, доносившиеся из-за океана. Стоило только Брижит облачиться в его творения, как за ней тотчас последовали тысячи подражательниц.

В отличие от других магазинчиков, что обычно закрываются летом в самую жару, — с 1 до 5 часов, когда народ млеет под солнцем на пляже, а Сен-Тропез выглядит вымершим городом, — Букен держал двери своего заведения открытыми. Уже одно это обстоятельство привлекло Брижит. Ведь она, пусть даже только теоретически, могла незамеченной проскользнуть в город, сделать необходимые покупки и вернуться домой, прежде чем в магазин снова хлынут покупатели.

Правда, надо признать, что этот ее трюк редко когда срабатывал.

Симона Букен, помогавшая мужу вести дела в магазине, вспоминает, как однажды, в середине лета 1964 года, — а она готова поклясться, что на улице не было ни души, — Брижит подъехала к их магазинчику на своем «ситроене» и припарковала машину напротив. Брижит, как водится, была босиком и, как обычно, не одна, а с приятелем. Но уже через десять минут у входа столпилось два десятка зевак, которые, как всегда, расталкивали друг друга, чтобы взглянуть на нее в окно.

Ну а поскольку тысячи француженок только и занимались тем, что пытались ей подражать, стоит ли удивляться, что когда Букен в качестве вечернего туалета облачил Брижит в шорты и длинную бархатную безрукавку, то вскоре по всей стране девушки по вечерам стали появляться не иначе, как в шортах и длинных бархатных безрукавках.

Собственно говоря, для некоторых девчонок приезд в Сен-Тропез в начале сезона с целью пробежаться по модным магазинчикам, — разумеется, для того, чтобы разузнать, что нового появится в стиле Брижит Бардо этим летом, — было сродни религиозному паломничеству. Они делали себе прически à lа Бардо, они пытались подражать ее походке, они пытались перенимать ее манеру говорить. Они пробовали даже, как она, надувать губки — то повальное гримасничанье стало известно как «La moue à la Brigitte» — часами втягивая щеки и выпячивая губки с тем, чтобы, не дай бог, их старания остались бы незамеченными.

Гюнтеру Заксу так позабавила эта мода, что он даже открыл магазинчик-бутик с коллекцией одежды, названной им «Мик Мак». Он бойко торговал майками, на которых аршинными буквами было выведено «Мик-Мак Сен-Тропез», по 100 франков, в то время, как с тем же успехом вы могли приобрести точно такую же майку, с теми же аршинными буквами «Сен-Тропез», правда без Мик-Мака, заплатив за нее франков 40. Для этого достаточно заглянуть в любую сувенирную лавчонку, каких было полным-полно в порту и в которых привыкли заламывать за каждую ерунду тройную цену.

А еще у Брижит был любимый бутик под названием «Вашон». И она любила одеваться в стиле «Вашон» — обычно вылинялая, выцветшая джинса, — и вскоре это можно было увидеть на каждом втором.

Вскоре Брижит осенило, что на всем можно неплохо заработать, и, недолго думая, она принялась проталкивать собственную коллекцию под названием «Мадраг». Нацелясь главным образом на «таких же женщин, как я, которых не мучают комплексы и которые знают цену своей женственности», Бардо, не мудрствуя лукаво, шумно разрекламировала то, что сама носила вот уже несколько лет.

Все это — составные части массового помешательства, известного как «бардопоклонничество» — «Bardolatrie».

Теоретически это слово должно означать «обожание Бардо». По крайней мере, так оно понималось во французском и вскоре легко проникло в английский. Разумеется, правильнее было бы писать «Bardotolatrie» — правда, в таком виде оно, согласитесь, смотрится довольно неуклюже и тяжеловесно. Однако в укороченном варианте, при прямом переносе из французского в английский, возникает путаница в значении: заглянув в Оксфордский словарь, вы найдете, что «Bardolatrie» означает «обожание барда».

Брижит вся эта шумиха неизменно казалась великой глупостью. Всякий раз, когда кто-нибудь рассказывал ей об этом, она отвечала ироничной фразой: «Когда я снималась в кино, меня постоянно критиковали то за мой комический стиль, то за мою прическу, то за то, как я одевалась, как я жила. И вот теперь, когда я на всем этом поставила точку, люди начинают превозносить все то, за что раньше меня ругали. Ну не смешно ли?».

Но тогда, в те дни, когда дело доходило до одежды, вряд ли она могла рассчитывать на победу.