Бродячая музыка

Не ведают времён и сроков,
не имут места и поесть,
бредут бомжи взамен пророков,
отвергнув чистоту и честь.

Хотя нутро до дна озябло,

хотят — не крышу, не кровать! —
вдыхать вино весёлых яблонь
и втихаря торжествовать.

Но ужас всё же в том, что кашей

прокисшею из недр помойк
уже весьма позавчерашней
закусывает нищий мой...

Ем у фонтана пирожок с яблоками

Вон прошла соученица
кореянка Эля Ким.
Я хотела крикнуть: «Птица!»
Но лета житейских зим
унесли привычку: парты,
фортепьянный экзерсис,
папки с профилем Моцарта
и в гостях с кальмаром рис
выветрилися. Коррида
концертантиков-детей
при роялике старинном
кончена. В виду летей-
ской безжизненной водицы
неохота вспоминать,
как стремилась сторониться
сверстниц игр и иху мать.

О ненужности вмешательства в ход природы

Оса, нахальная ужасно,
хотела выпить всё и съесть.
Нарушив план её прекрасный
и под сомненье ставя честь
осовью, я взмахнула пижмой
(пред тем осе покушать дав
сок шкурки яблочной, не лишней
и для меня, как я удав
всей витаминной ныне пищи),
гоня наглянку от стола;
она ручищи и усищи
тут на меня как подняла:
«Не ты ль пушочек колыбельки
недавно пестовать бралась,
из коей я через недельку
жить, в свет явившись, принялась?
А нынче соку пожалела?
Оставлю вас! Любите мух!»
И вот уж целую неделю
не шлёт свой осий гуд и дух.

В жанре тотальной критики

Казнь бедняжки дрозофилы
хуже смерти комара.
Ты! Пока не опочила,
убирайся со двора!
Что комар? Пищит чуть вечер,
по лбу ты ему: ать! хвать! —
Синяком твой лоб увенчан,
осиянный, так сказать...
Лучше, слышь, «Раптора» нету,
разве «Цептер», но цена
невозможная: диету
тут же вспомнить ты должна.
Муха — слуха щекотуха!
Всё равно тебя казним,
не касайся лучше уха!

Лишь комар непобедим.

Природоневедение или Как шишкой можно разохотить драться сорок

Расстроила битву сорок.
Возможно, поступок напрасный.
Иль попросту вовсе прекрасный:
ведь птицы, а не носорог!

Ах, Господи, худо, поверь:

ведь садиков мало и скверов,
но много ужасных примеров,
чтоб стали сороки что зверь!

Мода и жизнь

Миллион моих друзей,
то любимых, то не очень,
в «капри» все из бумазеи
разгулялись что-то очень.

Но заполнили бульвар

те, другие, с чёрным глазом,
в пёстром тканеве шальвар,
в слепенящих душу стразах.

Тот иному — вслед пятки.

Мир, на старый Рим похожий.

...Заметает лепестки

яблонь под ноги прохожим.

Три этюда в подражание мастеру Козьме

1