Бродячая женщина

– Запущенный мэн, лет семьдесят, хотя, кто их разберёт, чистовцев. Я смотрел старые фотографии, раньше уже под пятьдесят так выглядели. Крепкий, плечи – во, хотя сухой. Судя по коже, белка в рационе маловато. На левой щеке натуральный шрам, очевидно, в прошлом была травма, которой никто не занимался.

Капылофф внутренне содрогнулся. Он не считал себя кисейной барышней, его служба подразумевала некоторый риск. Конечно, пожары тушили исключительно с воздуха, а защитным костюмам могли позавидовать астронавты. Но всё равно это вам не кабинетная профессия. И тем не менее ему было неприятно даже представить, какой опасности этот человек подверг себя однажды, раз заработал такое, и как вообще можно существовать вдали от экстренной медицинской помощи.

– Темперамент?

– Закрытый, неприветливый тип.

– Решительный, опасный?

– Решительности ему не занимать, сарай вон сам потушил. Насчёт агрессивности не скажу, но чистовцы по сути дикие.

– Что ж, спасибо за информацию. Если ещё что-нибудь всплывёт, сообщайте.

Капылофф коротко поклонился и вышел, испытывая заметное облегчение. Вот уж кто был опасен, так этот тихий столичный гость с рыбьим взглядом и монотонным голосом.

Для визита выбрали ранний вечер. Гость взял с собой только пилота, и это казалось неслыханной смелостью. Флаер бесшумно опустился на пятачок возле дома, оставшийся после пожара, – за осень хозяин так и не отстроился заново. Гость приказал пилоту не выходить из машины без команды и выбрался из кабины. Снегу, казавшегося голубоватым в наступающих сумерках, намело по колено, а значит, в лесах и того больше. «Если спугнём, – думал гость, – идти им некуда». В доме светилось одно маленькое окно, и он постучал сначала в него, а потом в дверь.

Не меньше пяти минут прошло, прежде чем послышались шаги, и низкий голос без интонации произнёс:

– Кто.

– Откройте, нужно поговорить. Я один.

Время тянулось, как патока, но всё же раздался скрежет отодвигаемого засова, дверь приоткрылась, и гость вошёл, вдохнул тёплый запах сеней, учуял какую-то живность, взятую в дом на зиму. Следуя за хозяином, оказался в комнате с большой печью, столом и лавками, с отгороженным закутком, в котором действительно дремала коза с парой беленьких детёнышей. Огляделся – будто в старинный сказочный фильм попал. Тёмные образа в углу, которым гость, не зная, как выразить уважение, кивнул; антикварный самовар на грубом столе, коричневые глиняные кружки, две штуки.

Сели.

– Меня зовут Влад.

– Егор. Ну?

Гость помедлил.

– Я пришёл сказать тебе, что ты был прав. – Хозяин выразил недоумение одним лишь коротким взглядом. – Точнее, вы были правы, ну, ваши, чистовцы.

– Я знаю.

– Мы просрали будущее. Ты бы знал, что творится сейчас в большом мире. Тоска, страх и скука.

– Я знаю.

– Да откуда? Сидишь тут, окопался…. Хотя нет, ты-то знаешь, раз тебе и твоим хватило мудрости предвидеть всё это. Мы пытаемся исправить ситуацию, откатить, но Анджей давно на том свете, а второго такого гения пока не родилось, а может, и не будет уже, их ведь один на миллиард выходит, а где теперь тот миллиард новорожденных взять. И сейчас, Егор, я пришёл к тебе, потому что нам нужна твоя помощь.

Опять повисло молчание. Хозяин смотрел в маленькое слепое окошко и ждал.

– Ну?

– Ваши гены бесценны. Кто у тебя, мальчики, девочки?..

– Девки.

– Нам известно около двух десятков чистых детей – у нас, в Америке ещё, но большинство из них раскиданы по миру и никогда не встретятся, если мы об этом не позаботимся. Мальчикам нужны невесты, девчонкам – женихи. Кроме того, они могут стать донорами спермы, яйцеклеток…

– Нет.

– Егор, в этом нет греха, мы не собираемся превращать детей в инкубаторы, каждый из них сможет вести счастливую мирную жизнь среди себе подобных, а донорство – это пустяк, почти незаметная процедура.

– Я сказал, нет.

Влад приготовился возразить, но вгляделся в лицо хозяина и закрыл рот. Узкая физиономия гостя совсем заострилась, став похожей на крысиную мордочку, и если бы не твёрдый взгляд и высокий лоб, могло показаться, что это слабое безвольное существо. Но Влад был достаточно крепким, чтобы принять отказ.

– Что ж, нет, значит, нет. Мы всё равно за тобой присмотрим, вдруг понадобимся или передумаешь. Я сейчас уйду, только сделай милость, покажи мне… покажи мне их. Я очень давно не видел детей.

Егор встал, взял со стола чадящую свечку и мотнул головой – пошли. В сенях нагнулся, открыл люк в полу и поманил Влада. Они по очереди спустились по лесенке, Егор поднял свечу повыше и осветил просторный подпол. Сухие травы, картошка, вяленое мясо, бочка с соленьями – запасов немного, но перезимовать можно. Влад с любопытством осматривался и даже не сразу заметил женщину в домотканом платье, что забилась в угол, прикрывая от его взгляда детей.

– Гашка, не бойся.