Бродяга (ЛП)

Никогда не встречала ходулочника. Позже Зи показала мне фрагмент записи миссии, и я увидела черное существо, ростом почти с Колонну, с длинным покатым туловищем и тонкими, точно усики виноградной лозы, ногами. Всю его нижнюю часть тоже покрывали многочисленные усики, длинные и короткие. Полагаю, там находился рот, поскольку на треугольной голове красовались только глаза. Харал, Лентон и Тенс сосредоточили свои атаки как раз на нижней части, метнув в нее ледяной шар, а следом – две шаровые молнии. Первая прошла чуть ниже цели, зато вторая угодила куда надо, дробя замороженные усики серией взрывов. Ходулочнику оторвало ногу, и он упал.

Лентон отключился. Харал и Тенс подхватили его с двух сторон и потащили к вратам. Оба держались прямо, но шли очень медленно.

– Вперед, – скомандовала Зен Дризену.

Тот дотронулся до меня и ушел. Его лицо было мрачнее тучи. Такое же выражение я заметила у Зен, пока она ждала своей очереди. Все, кто повторно прошел через врата, потерпели неудачу. Учитывая непрекращающиеся атаки ионотов, неудивительно, что все члены шестого отряда лежали без сознания. У горстки сетари не было ни единого шанса вытащить павших. Когда Дризен вырубился, так и не сумев вынести ни одного человека, Зен потянулась к моему плечу. Я схватила ее и довольно долго удерживала, а потом, сыграв на ее удивлении, сама рванула за врата.

Я почти убедила себя, что будет больно. С генетической точки зрения я не отличаюсь от здешних людей. А они, войдя в туман, слегка вздрагивали, а после вели себя так, словно он их потихоньку уничтожает. Однако туман оказался таким же, как на Муине. Он освежал, при этом принося приятное тепло и ощущение благополучия. Из-за вихря туман зловеще кружился вокруг, но я прекрасно себя чувствовала.

Дризен крупный парень. Мне ни за что не удалось бы пронести его через врата, зато я могла бы подтащить его поближе и оставить на полпути, откуда его забрали бы Зен и Нелс. Замерев, я хорошенько осмотрелась, но не заметила никаких признаков присутствия ионотов. Интересно, я сильно накосячила, не попробовав пройти раньше? С другой стороны, мне точно не по плечу отбить атаку ионотов. К тому же, пришлось бы потратить время на споры, тогда как мой теперешний вид говорил больше, чем тысяча слов.

– Закрыть дверь – лучше всего? – шагнув обратно, спросила я.

– Эфир на тебя не действует? – Голос Харала выдавал полное смятение.

– Лунный свет опьяняет, немного кружит голову, слегка дурманит. – Я пожала плечами. – Но нет боли. Закрытие двери помочь?

Зен и Харал долго смотрели друг на друга, затем Зен сказала:

– Не вижу других хороших вариантов. – А когда Харал скривился и кивнул, добавила: – Беги.

К этому меня не требовалось побуждать. Если снова объявятся ионоты, именно мне раздерут лицо. А еще я толком не вычислила, сколько времени осталось до того, как люди начнут умирать от воздействия эфира.

Не советую браться за серьезное задание, будучи навеселе. И дело даже не в том, что я оказалась неспособна пробежать (точнее протрусить) сотню метров, просто с каждым шагом все больше хмелела. Проскочив мимо бесчувственной Мары, я с ужасом подумала, что, совсем того не желая, бросаю ее на произвол судьбы. Чертовски радовало, что нужно было всего-то закрыть двери.

Помнится, меня неотступно преследовала мысль, что они слишком большие, и я не смогу сдвинуть их с места, когда доберусь. И вот добралась. Точнее, врезалась в правую дверь. Заодно узнала, что она очень легко поддается толчку. Я ее захлопнула и, внезапно вновь почувствовав себя хорошо, направилась ко второй створке. Тогда-то меня и накрыло.

Я просыпалась и думала, что раз уж прихожу в себя, то, наверное, захлопнула вторую створку. Потом заметила смутную преграду, которая словно не давала во всю мощь ощутить, насколько мне на самом деле плохо. С лицом было что-то не так. Подняв руку, я нащупала на глазу повязку. На этом странности не заканчивались, но я не могла понять, в чем дело, так что повернула голову и увидела рядом Мейза. Он спал на стуле, привалившись головой к стене и ссутулившись.

С другой стороны кто-то пошевелился, но из-за повязки было сложно что-либо рассмотреть. По непонятной причине ладонь убирать не хотелось. Не отнимая ее от глаза, я все же ухитрилась повернуться и увидела Зен. Полагаю, она передвинулась, чтобы попасть в поле моего зрения. Ей явно не помешало бы как следует выспаться, но в целом она, казалось, испытала облегчение и выглядела радостно-грустной.

Я хотела сказать, мол, ей следует чаще улыбаться, и вот тогда-то поняла самую главную причину своего беспокойства. Отсутствовал интерфейс. Совсем. Я попыталась заговорить и опешила, не сумев перевести пришедшие на ум слова. Мне не удавалось вспомнить даже часто употребляемые фразы, которые я на самом деле выучила. В голове царил полный кавардак. Поэтому я просто через силу улыбнулась и прохрипела по-английски:

– Дурацкий язык.

И практически сразу отключилась.