Бродяги Севера

И новое обстоятельство вдруг предстало перед ним во всей своей наготе. Оно поразило его гораздо более, чем вся эта трагедия, больше, чем даже сама смерть Кедсти. Оно наполнило его душу ужасом и заставило задрожать все его члены. Что будет с Мареттой, когда настанет день и это убийство будет обнаружено? Какая ожидает ее судьба? А происшествие в казарме? И если ей не поставится в вину убийство Кедсти, то как она сможет установить свою невиновность в освобождении его, Кента, из тюрьмы, когда имеются налицо три свидетеля, не считая соучастника Муи? Он всплеснул руками и вдруг почувствовал, что зубы его застучали. Весь мир был против него, а завтра будет против нее. Только он один, несмотря на всю уличающую ее обстановку преступления, совершенного в той комнате внизу, только он один будет убежден в непричастности к нему Маретты Радисон. А он, Джим Кент, в глазах закона считается уже убийцей.

Но что же делать? Как выйти из создавшегося положения?

Оставалось только бежать.

Но успеют ли они и согласится ли она бежать?

И он почувствовал вдруг, как в нем забурлили новые силы и как окреп его дух. Только какие-нибудь два часа тому назад он был вне закона. Он был осужденным. Жизнь отняла у него последнюю надежду. И в минуту самого глубокого его отчаяния к нему вдруг явилась Маретта Радисон. Несмотря на бурю, она пришла к нему и вступила в борьбу из-за него. Она не считалась ни с чем. Она не взвешивала шансы. Она действовала так потому, что просто верила в него. И теперь там, наверху, она представляла собой жертву той страшной цены, за которую купила его свободу. Он был убежден в этом, и мысль эта как лезвие кинжала пронзила ему сердце. То, что она освободила его, повлекло за собой целый ряд других событий, в результате – убийство Кедсти.

Он направился к лестнице. Тихонько стал взбираться по ступеням. Прежде чем он взошел наверх, его так и подмывало крикнуть Маретте, назвать ее по имени. Ему хотелось встретить ее с распростертыми объятиями. Но он сдержался, молча дошел до ее двери и заглянул в комнату.

Она лежала на постели, свернувшись в комочек. Лицо и плечи ее были скрыты под волосами. В первую минуту он испугался. Ему показалось, что она уже не дышала. Она лежала так спокойно, что ее можно было принять за покойницу.

Неслышными шагами он прошел через комнату, опустился перед ней на колени, протянул к ней руки и обнял ее.

– Маретта! – окликнул он ее потихоньку.

Он почувствовал затем, как дрожь пробежала по ее телу. Тогда он опустил свое лицо так, чтобы оно лежало на ее волосах, до сих пор еще влажных от дождя. Он притянул ее ближе к себе, крепче сжал ее в своих объятиях, – она слегка вскрикнула, затем застонала, но не расплакалась.

– Маретта!

Это все, что он сказал. Он только и мог это говорить в такой момент, когда его сердце билось на ее груди. А затем он почувствовал ее легкое рукопожатие, увидел ее бледное лицо, ее широко раскрытые, испуганные глаза почти совсем около своих глаз; она вырвалась из его рук и откинулась к стене, все еще съежившись в комочек, точно ребенок в своей колыбели, и смотря на него с таким выражением, которое его даже испугало. Она не плакала. Глаза ее были сухи. Но лицо ее все еще оставалось таким же бледным, каким было тогда, когда она находилась в комнате у Кедсти. Ужас уже больше не искажал его. При виде Кента на нем появилось совсем другое выражение. По его глазам она прочитала, что он не верит в возможность того, что в убийстве Кедсти была замешана именно она. Теперь он верил ей вполне.

Маретта не думала, что он явится к ней именно таким. Ей казалось, что он убежит в эту же ночь и отнесется к ней, как к зачумленной. А он, удивляясь самому себе и не узнавая себя, все еще стоял перед нею на коленях и улыбался. Затем он встал на ноги, выпрямился и стал смотреть на нее все тем же властным, странным даже для него самого взглядом, который приносил ей успокоение. Этот его взгляд пронизывал ее всю, и она чувствовала, как по ней пробегала тихая, умиротворяющая дрожь. Яркий румянец выступил на щеках на смену бледности. Губы ее приоткрылись, и она быстро и легко задышала.

– А я думала, что вы уже убежали! – произнесла она.

– Без вас я не решился на это, – ответил он. – Я хочу взять вас с собой.

Он посмотрел на часы – было два часа ночи. Он протянул их к ней так, чтобы она могла видеть циферблат.

– Если буря не прекратится, – сказал он, – то до рассвета мы имеем в своем распоряжении еще три часа. Сколько вам потребуется, Маретта, времени, чтобы собраться?

Он напрягал все усилия, чтобы его голос казался спокойным и не выдал его возбуждения. Это была жестокая борьба. И Маретта заметила ее. Она поднялась с постели и встала перед ним во весь рост, все еще держась за горло обеими руками.

– Вы думаете, что это я убила Кедсти? – спросила она, сделав над собой усилие. – Вы хотите мне помочь, отплатить мне за то. что я сделала для вас? Правда, Джимс?