Бродяги (СИ)

— Подержи ему голову. — Лейн обернул браслет вокруг кошачьей шеи, повозился, подгоняя застежку. — Пусть носит, не снимая, даже если тебе покажется, что он полностью поправился. Понял? Сколько бы ни прожил — хоть сто лет — снимать нельзя!

— Понял, не дурной. — Гоблин уложил недовольно трясущего головой питомца на подушку. — Но пока не увижу, что помогло, в Совет не пойду.

— Может, пока расскажешь, что у вас за война была? — Дилла отодвинула пару подушек, освободив для себя относительно чистый участок кровати. — Всё равно ведь узнаем — не от тебя, так от других.

— Да что война? — Гоблин пожал плечами. — Она здесь тянется с тех пор, как люди научились палку в руках держать. Обычное дело. Люди против фэйри. Люди против людей. Маги против фэйри. Маги против магов. Когда я сюда попал и угодил в ловушку колдуна Раона — дедули этого щенка Эрлина — уже вовсю полыхало. Фэйри к тому времени притухли и сидели по убежищам, а маги силой мерились. И доигрались. Кто разбудил подземных драконов — неизвестно. Сейчас всё на проигравших валят, но у победившего короля Коллина тоже черные колдуны в союзниках имелись. В общем, было в этом мире три материка, остался один. И то мы месяц света не видели — всё пеплом затянуло. А магов-то, чтобы небо расчистить, и нет уже. Хорошо, что фэйри подсуетились. Дышать-то всем хочется. А под землей им неуютно стало. В общем, солнце опять светит, и луны хороводятся. А что земля почитай вся отравлена, и фэйри, кто выжил, с людьми больше дела иметь не желают — так это мелочи, дело житейское.

Ядом в голосе Бора можно было отравить колодец.

— Умалившийся народ! — Лейн хлопнул себя по лбу. — Так это фэйри? А как они к серебру относятся?

— Спокойно. Люди серебром обвешиваются от нежити. Во время войны чернокнижники знатно поработали. К тому же, не все из Умалившегося народа считают некромантию дурным делом. А их работу только серебром проверить можно.

— То есть, — уточнила Дилла, — нас сегодня проверяли, живые мы или нет?

— Вроде того. Хотя своих они редко поднимают. Я в детали не вникал, но по слухам проще поднять целое человеческое кладбище, чем одного из них.

— Умалившийся народ — это их так люди прозвали? — спросил Лейн.

— Ага, по причине резкого сокращения численности. Ну, и потому что выжили в основном те, кто помельче. Морские сварились, когда подводные вулканы рванули. Воздушные почти все задохнулись и развеялись. Из наземных, кто остался, собрались в горах. Искать их не советую, они убивают любого, кто пересечет границу.

— Я их понимаю, — сказала Дилла. — Но они нам не нужны. Ты про людских колдунов расскажи. Сколько их осталось?

— Ты глухая? — Бор вскинул и без того высоко изломанные брови. — Сказал же, остался один Кедар. Каким образом его гениальный папаша откинулся, а бесталанный сынок уцелел, рассказать не могу, да оно вам и без надобности. Главное, что король пожаловал Кедару за его великие заслуги весь Дробул — вот этот вот городишко. Который, кстати, до войны был столицей государства. Но поскольку земля здесь загажена, король быстренько перенес столицу в более полезную для здоровья местность.

— А Кедар почему остался, если здесь всё плохо? — спросил Лейн.

— Ну, жить-то в городе можно. Здесь и до войны больше ремеслами занимались, чем землю пахали. Зерно, понятное дело, вздорожало и овощи всякие. Их теперь издалека привозят. Но трава растёт, пчёлы мёд собирают, скот родится. Коров, правда, только на мясо разводят, доиться они что-то перестали.

— То есть, молока совсем нет?! — ужаснулся Лейн.

— Почему же? Козы как-то приспособились. Но молока, сам понимаешь, от них мало. И дорогое оно.

— А его можно пить?

— Я пью. До сих пор жив, как видишь, — Бор замолчал, всматриваясь в задремавшего любимца.

— Когда закончилась война? — спросила Дилла.

— Почти три года назад.

— Три года?! — переспросил Лейн. — Да твой кот уже трижды умер бы за такой срок!

Бор хмуро посмотрел на него.

— Да знаю я! Уже и так подсчитывал, и эдак. Слабеть он начал в аккурат, когда небо очистилось. А лапы отказали месяца два назад. Нет! — Он вскинул руку. — Его создатель умер, это я точно знаю. Он был королевским магом. Кедар… раскрыл его заговор. И занял его место. Нет, тот маг сгорел, и пепел по ветру развеян. Но вот источник его силы, похоже, остался. И сейчас он иссякает.

— Имя мага назвать можешь? — спросил Лейн.

— Нет, — понурился гоблин. — Имя его запрещено упоминать. Не только мне, всем в государстве.

— Ученики у него были?

— А как же! — Бор неприятно улыбнулся. — Трое. В том числе сама принцесса. Сгинула, как и остальные.

— Где он жил? — спросила Дилл. — Здесь?

— Не в городе, — медленно ответил Бор. Он словно прислушивался к себе, подбирая слова. — Дом у него стоял возле Проклятого леса. Это если из главных ворот идти на восход. Со стены видно.

— Ага… — Дилла прикинула, где поднималось солнце. По всему выходило, что Проклятый лес они видели. И слышали его обитателей. — Вот про лес давай поподробнее.