Бродяги (СИ)

Но раньше, чем Дилла спустилась, между оцепеневшей от ужаса Йолой и единорогом оказался Лейн. Напевая что-то тихое и мелодичное, он медленно шел к готовой атаковать Дике. Дилла замерла, не зная, что делать — спрыгнуть и отвлечь единорога на себя или позволить другу творить какую-то совершенно непонятную магию?

Единорог фыркнула, но уже спокойно. Лейн присел перед ней, продолжая петь. Дика покорно опустилась на колени и склонила голову. Очень медленно Лейн снял с нее серебряную уздечку, расстегнул пряжку подпруги. Единорог не шевелилась. Лейн отложил седло, погладил спутанную гриву, что-то шепнул в длинное заостренное ухо. Дика поднялась на ноги, развернулась, сонно покачиваясь, и потрусила в заросли.

Дилла спрыгнула на землю раньше, чем в кустах перестала мелькать белая шкура.

— Лейн, ты цел?!

— Разумеется! — Он резко повернулся к дрожащей Йоле. — Ты что, решила таким способом свести счеты с жизнью? И как ты сумела меня обмануть? Как?!

— Я не врала… Яд-действительно никогда не б-была с мужчиной… — едва выговорила та помертвевшими губами.

— А с женщиной? — спросила Дилла.

— Разве это считается?! Я н-не знала… — Йола разрыдалась.

Дилла фыркнула на манер единорога.

— Вот тебе и эликсир правды! Да, ты прав, вера — страшная сила.

Лейн выругался, призвав все кары небесные на головы безумных демиургов, создавших людей — во всех мирах множественной Вселенной. Не глядя на Йолу, принялся сворачивать уздечку. Дилла взялась было за седло, но вовремя заметила серебряные накладки и отдернула руку.

— Отстегни сумки, я их возьму, а ты бери седло.

Примолкшие было птицы снова запели — слаженно, радостно. Несмотря на суматоху внизу, они никуда с дерева не улетели. Дилла залюбовалась на них. Птицы были размером с дрозда, но оперение их сверкало и переливалось, как разноцветные драгоценные камни.

Йола перестала всхлипывать. Лейн поднял голову и замер. Взгляд его прикипел к дереву.

— Дилла, они все разные! Каждая птица непохожа на другую… Смотри!

Полосатая зелено-желтая змея свесилась с ветки. Из дупла выглянула усатая чёрная мордочка, понюхала воздух и тут же спряталась обратно. Что-то очень знакомое было в этой картине…

— Древо жизни, — благоговейно прошептал Лейн.

Дилла недоверчиво подняла бровь.

— Но ведь это не ясень.

— В каждом мире свои деревья.

Лейн протянул Дилле сумки. Судя по весу и форме, набиты они были книгами.

— Обязательно нужно сюда вернуться. Древо жизни, подумать только! Какие чудодейственные эликсиры можно сделать из его листьев!

— Сначала надо узнать местные легенды об этом дереве. А то были случаи — пожевал листьев и превратился в птицу. — Дилла сцепила ремни сумок и перекинула их через плечо. — Может, их поэтому здесь так много — разных?

— Это едва ли. — Лейн явно не желал отказываться от своей мечты. Сложив ладони чашей, он набрал воды из ручья, попробовал на язык. — Странно…

— Что?

— В том-то и дело, что ничего. — Лейн вытер ладони о штаны. — Родник, вытекающий из-под корней Древа жизни просто обязан быть волшебным или хотя бы целебным. Но в этой воде нет привкуса магии.

"Сила этого мира иссякает, — подумал он. — Неужели ничего нельзя сделать? Не может быть, должен найтись способ. Здесь и сейчас эту задачу не решить, но над ней стоит подумать. Вот он, мой подвиг! Даже Финварра не совершал ничего подобного".

Лейн поднял седло — тяжелое и неудобное.

— Незачем снова лезть через коряги. Пойдем другой дорогой. — Он уверенно показал направление.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — спросила Дилла.

— Птичка напела.

Навеянная чудесным пением безмятежность схлынула с Диллы сразу, как только они покинули поляну. В незнакомом лесу следует постоянно держаться начеку. Пусть вожак стаи где-то прячется, но кроме него здесь и живые хищники могут водиться.

— А её куда девать? — она кивнула на плетущуюся за ними Йолу. — Обратно отведешь?

— Много чести! — зло прошипел Лейн. — Отдам Бору. Пусть пристроит посудомойкой в трактир!

Дилла едва удержала торжествующий вопль. Лес вокруг мигом перестал казаться опасным, а сумки — тяжёлыми.

"Сегодня, — твёрдо пообещала она себе. — Сегодня!"

***

Когда Дилла с Лейном и незнакомая девушка скрылись в кустах, а задетые ими ветки перестали раскачиваться, с вершины Древа жизни спланировал Живоглот. Потянулся, расправив заметно отросшие крылья. Задней лапой яростно почесал шею. Как же содрать этот тесный ошейник, пока не удушил? Хозяин ослабил цепочку, и Живоглот даже боялся потерять спасительный амулет, пока летел к лесу. Но теперь ошейник врезался в шею.

Живоглот почесался второй лапой. Цепочка не выдержала и разорвалась. Котоящер довольно повертел головой. Так гораздо лучше. Ещё бы в животе не бурчало…

Он тоскливо покосился на бесстрашно рассевшихся по ветвям птиц. Жирные какие! А ему листья жрать приходится! Они конечно, волшебные, но ужасно невкусные.

Живоглот жалобно мяукнул и полез по стволу обратно на облюбованный толстый сук. Всем известно, что во сне растут. Живоглот ещё не был доволен своими размерами. А где лучше всего спать, как ни на Дереве жизни?

Глава 17