Бродяжка

Виктор подошел ближе.

— Ну что, другого времени не нашли, чтобы накинуться на мать с требованиями о разделе имущества? — продолжать отчитывать притихшую Иру доктор. — вот, любуйтесь… До чего довела Ваша самодеятельность! Сердце не выдержало. Мой Вам совет, уважаемая, протрезвейте и готовьтесь к похоронам. Дочку хоть поддержите, что ли…

Но Ирине было мало интересно выслушивать его отповедь. В голове крутилась навязчивая мысль. Ведь теперь, когда матери не стало, её дом принадлежит ей, и больше не надо ползать перед Златкой на карачках, увещевая и прося согласия на продажу их общей хаты! Она запросто сможет толкнуть по завышенной стоимости дом матери, как только вступит в права наследства, и рассчитаться с долгами!

А Златка не пропадет, пора самостоятельно заколачивать деньжата, да и ухажер у неё не из бедных, так что о ней-то и душа не болела. Придумать бы еще, как из Витьки побольше вытрясти, а уж потом можно и приобрести симпатичный домишко где-нибудь в деревне и жить припеваючи…

* * *

Генка хмуро наблюдал за приятелями, и сегодня был молчаливее, чем обычно. Малой выглядел неважно, в последнее время его мучила бессонница, и он сидел на транквилизаторах, чтобы хоть как-то утихомирить адскую головную боль. Иногда ему казалось, что столько напрягов, свалившихся на него за прошедшие полмесяца, не выдержит никто другой, да он и сам уже чувствовал, что изрядно вымотался.

Странная смерть Линды, её «говорящая» прощальная записка, буквально обвиняющая его, терки по бизнесу, неудавшееся покушение, а в довесок еще и блондиночка, которую он не мог бросить на произвол судьбы — всё это здорово пошатнуло его нервную систему.

Кто-то дышал ему в спину, и он чуть ли не физически ощущал, как в затылок упирается холодное дуло оружия. Знать бы, бля, кто его враг, уж побазарили бы по душам непременно!

— Тимоха… — позвал Валет, обеспокоенно кивнув на дверь. — там чё-т творится, слышь шум подняли?

Малой тяжело поднялся с кресла, сунул в рот сигарету и прикурил. Сделав пацанам знак оставаться на месте, вышел из кабинета, и застал охранника Лёшку, который упрямо удерживал какого-то мужика, не пуская его дальше. Черников приблизился, и с удивлением узнал Слепцова. Тут же велел Алексею уйти, и пытливо взглянул на маойра.

— Я же просил не светиться перед моим окружением, Юрик! Какого хрена ты тут делаешь? — тихо произнес Тим, подавив вспышку ярости.

Одернув мундир, Слепцов оглянулся, удостоверившись, что поблизости никого нет, и сообщил:

— В отставку я ухожу, Тим. Уезжаем мы с семьей в другой город, к родственникам жены. Предупредить тебя приехал.

— С чего вдруг? — насторожился Малой, привалившись плечом к стене. — ты ж пиздел, что тебе до пенсии два годика осталось. Чё случилось, говори!

— До пенсии… — горько усмехнулся Слепцов, неловко придавив ладонью пистолет, спрятанный под мундиром. — дожить бы спокойно отмеренный век, парень. Обложили меня, крупно обложили. Задолжал я одному… Приятелю сумму огромную. Ну, да тебе мои проблемы неинтересны. Я чего пришел-то…

Майор сунул руку под мундир, мысленно уповая на удачу. Если сейчас что-то сорвётся, ему точно хана, быки Малого его завалят наверняка, и тогда Тамара и сын будут опозорены его стараниями. А этого Юрий боялся больше всего — потерять честь перед близкими. Но, как выяснилось, судьба и в этот раз играла не по правилам.

В этот момент появилась Златка, и тесное пространство коридора тотчас заполнилось сладким ароматом её духов. Тим мгновенно переключился на неё, позабыв о Слепцове, шагнул навстречу девушке, и увидел её заплаканное личико. Глянул на майора, напрягшегося отчего-то, и кивнул на дверь кабинета:

— Обожди чуток, Юра. Дай мне пять минут, окей?

— Пойду… — сквозь зубы обронил тот, недобро покосившись на Златку. — рапорт писать надо… Завтра встретимся, Тим. Позвоню я тебе.

— Чего сказать-то хотел? — поймал его за локоть Малой.

— Неважно… Ты иди вон, девочку успокой… — устало вздохнул Слепцов, и торопливо направился прочь.

Мужчина повернулся к Златке. Она стояла, понурив голову, и у него защемило в груди от нахлынувшей нежности. Притянув к себе, Малой неистово прижался губами к её спутанным у виска волосам.

— Чё такое, крошка? Кто тебя обидел?

— Бабушка умерла… — грустно, всхлипнув, шепнула она, и обхватила его за шею, содрогаясь от беззвучных рыданий. — мне доктор по…Позвонил. Сердце… Остановилось. Тим…

Он не знал, что ответить. Не привык выступать в роли утешителя, и просто ласково обнял её Но, как оказалось, она пришла не за тем, чтобы поплакать у него на плече.

— Тим, — подняв голову, Злата посмотрела на него припухшими глазами. — деньги пропали. Ну, те… Которые ты мне дал на лечение. Я уверена, их она забрала… Мама… А еще она сказала, что это я виновата… Это я вовремя не обратилась в клинику, и болезнь у бабули начала прогрессировать. Боже, как она сейчас кричала… Обзывала меня по-всякому… Я не знаю, что делать надо же, наверное, в морг съездить или… Еще что? Тим, я не хотела грузить тебя своими проблемами, правда… Просто Стёпки нет нигде, а у меня больше… Нет никого.