Бродовский котел

— Давите огневые точки, расчистим путь для атаки! — призывал замполит танкистов на своем боевом рубеже.

«Тридцатьчетверка» Красова выпустила два снаряда по артиллерийской позиции, которая находилась на холмике за лощиной, заставив орудия замолчать. Потом он вышел из машины и стал наблюдать, как вели огонь другие экипажи. Подбежал к соседнему танку.

— С перелетом бьете! Вносите поправку… — крикнул он командиру, приподнявшему крышку люка.

Расчищая путь, «тридцатьчетверки» двинулись на врага. За танками шли пехотинцы. Отстреливаясь, гитлеровцы отходили. Пятились назад и их уцелевшие бронированные машины.

— Вперед, вперед! — призывал Красов свой экипаж, взобравшись на броню.

Вслед за танками устремились автоматчики, пулеметчики, артиллеристы.

В рядах противника произошло замешательство. Путь вперед был отрезан. Назад — дорога в котел, откуда они пытались вырваться. Но, обманутые фашистской пропагандой, гитлеровцы шли на бессмысленные жертвы.

На улицах села, на подступах к нему, застыли вереницы разбитых немецких автомашин, транспортеров и другой боевой техники. Сотни трупов устилали поле боя. Все больше и больше вражеских солдат поднимало руки вверх.

— Давно бы так, — говорил Красов, слыша, как немецкие солдаты переговаривались на своем языке, из чего можно было легко понять только фразу: «Гитлер капут».

А вот послышалась украинская речь из уст солдата в фашистской форме:

— Та мы давно хотилы сами здатыся…

— А ты кто? Из какой части? — спросил Красов.

— Из дивизии СС «Галичина».

— СС «Галичина»? — с иронией произнес Красов. — Вот оно что? Была такая!

Красов рассказал бойцам о том, как гитлеровцы создали из украинских буржуазных националистов, уголовных элементов, завербованных насильно солдат из западноукраинского населения дивизию под названием 14-я пехотная дивизия СС «Галичина». Ее подразделения были брошены под Золочев, Броды и на другие участки фронта, где вся 14-я вместе с восемью немецкими дивизиями попала в котел.

Сюда подъехал на своей помеченной снарядными вмятинами «тридцатьчетверке» Горенчук. Рука забинтована, хромает. Красов укоризненно посмотрел на комбата:

— Феодосий Иванович, что же это такое? Ранены, а никому ни слова?

— Важно, что Хильчицы взяли, — ответил Горенчук. — А ранение — это чепуха, царапина, — воевать можно… Теперь надо двигаться на Почапы. Там немцы напирают… Да, как у вас с боеприпасами?

— На исходе…

— Вон там Савин доставил боеприпасы, берите.

Обычным транспортом из-за сильного обстрела подвезти снаряды на передовую было трудно.

Рискуя жизнью, их доставил на своем танке Петр Савин.

Миновав засады противника, к утру 22 июля батальон вышел к восточной окраине Почапов. Танкисты сразу же окунулись в самое пекло боя.

Захватив Почапы, гитлеровцы быстро превратили село в сильный опорный пункт. Непрерывно подходили орудия, бронетранспортеры, танки. Отсюда противник намеревался прорваться, чтобы уйти от преследования наших войск. Но на пути врага встал непреодолимый заслон.

Роты танкового батальона Горенчука с ходу пошли в атаку. Взвод Федора Кулькова наткнулся на замаскированную немецкую минометную батарею. Кульков первым ворвался на огневую, утюжа гусеницами окопы. По броне танка барабанили гранаты и пули. Механик-водитель сержант Сопов был смертельно ранен. Его заменил старшина технической службы Савин. Он повел машину дальше в атаку.

Обстановка на восточной окраине села еще более усложнилась. Наши танки осколочными снарядами били по густым цепям гитлеровцев. А они, не считаясь с потерями, с диким отчаянием пытались втиснуться в боевые порядки танкистов, словно видели в этом спасение. Гитлеровцам было известно: преодолев еще около десяти километров, они могут соединиться со своими частями. Поэтому фашисты с таким ожесточением предпринимали одну за другой атаки.

Бой достиг предельного накала. И Горенчук, и Красов понимали, что сейчас требовался новый подъем духа, энергии наших воинов, чтобы одолеть обреченного, но сильного оружием и упорством противника.

Экипаж Красова в этом огневом поединке разбил тяжелый немецкий танк. Замполит видел, что автоматчики после длившихся уже двое суток ожесточенных боев сильно измотаны. Он оставил танк и вскоре появился в боевых порядках пехотинцев.

— Ребята! — закричал он. — За танками, вперед! Впере-е-ед! — и с автоматом в руках бросился на врага, увлекая за собой бойцов.

В контратаку пошли танкисты всего батальона, бригады. За танками устремилась пехота.

Красов будто не чувствовал, что ветер сорвал с головы танкошлем. Вдруг голос капитана оборвался. Сраженный вражеской пулей, замполит упал, окропив своей кровью поле жаркого боя.

Сейчас на том месте, у дороги, выросли стройные белокурые березки. В шепоте их листьев будто слышится героическая легенда о том, как сражался русский воин с красивой фамилией и бесстрашной душой — коммунист Виктор Красов.

Каждый раз останавливаются у этих березок пионеры, слушая рассказ о жестоком бое, гремевшем когда-то у Почапов.