Бродский глазами современников

Как заметил Козьма Прутков, поощрение необходимо поэту, как канифоль смычку виртуоза. Тут скорее речь идет о том, рождает ли твое творчество эхо. Я знаю, что долго жить поэту без этого эха чрезвычайно тяжело. Вот почему я считаю такой жуткой судьбу поэтов русской эмиграции в 40-50-е годы, когда не было даже надежды на эхо, хотя Георгий Иванов утверждал: "Но я не забыл, что обещано мне, / Воскреснуть. Вернуться в Россию — стихами"[299]. Я сам пережил перед перестройкой, после трех лет жизни в эмиграции, это ощущение, что пишешь в какую-то ватную пустоту, все уходит, и нет того резонанса, который необходим, чтобы лучше услышать даже самого себя, а не просто хвалу или клевету.

Но в случае Бродского эхо, кажется, угрожает заглушить его собственный голос.

Поэту необходимо широкое медитативное поле и большая степень сосредоточенности. Иосиф живет на таком "пятачке", на таком рынке — я поражаюсь, как его хватает на поэзию. Но, может быть, эта некоторая духовная опустошенность в его поэзии последних лет отчасти вызвана именно тем, что у него сейчас отнято то медитативное поле, которое необходимо, чтобы личностью сделать какой-то шажок, если не вверх, то в сторону, а соответственно и несколько видоизменить мир своей поэзии.

Как часто и как близко вы общаетесь с Бродским?

Мы с ним совершенно в открытую все говорим друг другу, хотя и видимся крайне редко, ведь ему всегда некогда. Но бывало и такое: когда с нами присутствовал кто-то третий или четвертый, я чувствовал какое-то поле некоммуникабельности, идущее от Иосифа. Мне кажется, что Бродский, с одной стороны, неспособен вовсе на одиночество, а с другой — ему необходимо publicity, для него это как наркотик, с третьей — он от него бежит, то есть он этим тяготится, что — в комплексе — создает постоянное напряжение.

Какое стихотворение вы можете предложить для этого сборника?

То, что я упомянул в начале нашего интервью.

Оно, кажется, написано вскоре после второй его операции на открытом сердце?

Да.

* * *

И.Бродскому

Систола — сжатие полунапрасное

гонит из красного красное в красное.

...Словно шинель на шелку,

льнет, простужая, имперское — к женскому

около Спаса, что к Преображенскому

так и приписан полку.

Мы ль предадим наши ночи болотные,

склепы гранитные, гульбища ротные,

плацы, где сякнут ветра,

понову копоть вдыхая угарную,

мы ль не помянем сухую столярную стружку владыки Петра?

Мы ль... Но забудь эту присказку мыльную.

Ты ль позабудешь про сторону тыльную

дерева, где воронье?

Нам умирать на Васильевской линии!

отогревая тряпицами в инее

певчее зево свое.

Ведь не тобою ли прямо обещаны

были асфальта сетчатые трещины,

переведенные с карт?

Но, воевавший за слово сипатое,

вновь подниму я лицо бородатое

на посрамленный штандарт.

Белое — это полоски под кольцами,

это когда пацаны добровольцами,

это когда никого

нет пред открытыми Богу божницами,

ибо все белые с белыми лицами

за спину стали Его.

Синее — это когда пригнетаются

беженцы к берегу, бредят и маются

у византийских камней,

годных еще на могильник в Галлиполи,

синее — наше, а птицы мы, рыбы ли

это не важно, ей-ей.

Друг, я спрошу тебя самое главное:

ежели прежнее всё — неисправное,

что же нас ждет впереди?

Скажешь, мол, дело известное, ясное.

Красное — это из красного в красное

в стынущей честно груди.

1986 

Елена Андреевна Шварц

Елена Андреевна Шварц родилась 17 мая 1948 года в Ленинграде. Поэт, переводчик, эссеист. Окончила Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии (1971). Стихи начала писать с 13 лет, первая публикация двух стихотворений состоялась в 197 3 году в Тартуской университетской газете. Широко распространяясь в самиздате, Шварц рано заявила свое уникальное видение мира и в значительной степени изменила масштаб восприятия читателя. Ее поэтические выступления пользуются огромной популярностью, а первый советский сборник стихов "Стороны света" (Ленинград, 1989) был распродан в день поступления в магазины. Вскоре вышел второй сборник, "Стихи" ("Новая литература": Л-д, 1990), и в том же году Шварц была принята в Союз писателей. На Западе, где вышло три поэтических книги Шварц ("Танцующий Давид", New York, 1985; "Стихи", Беседа: Paris-Munchen, 1987; "Труды и дни Лавинии, монахини из ордена обрезания сердца", Ann Arbor, 1987), она давно пользуется уважением и успехом (о ней написано около сотни работ), благодаря регулярным публикациям в периодике русского зарубежья: "Эхо", "Гнозис", "Ковчег", "Глагол", "Третья волна", "Вестник РХД", "Мулета" и "Стрелец".