Бродский и судьбы трех женщин

Твой Одиссей (на две седьмых лишь твой[1]).

Исход: колобок Валентины Полухиной, или От Урюпа до Лондона

Как я уже говорил, читать, писать и считать маленькая Валя научилась сама еще до школы: эту способность учиться она пронесла через всю жизнь, как, впрочем, и Бродский, который, не окончив школы, обладал энциклопедическими знаниями. В пятый класс колобок Валентины Полухиной покатился в соседнюю деревню за два километра от Урюпа по сибирскому морозу, отмораживая попеременно то уши, то нос. После седьмого класса девочка решила поступать в педучилище в соседнем городке Мариинске. Но денег на билет не было, и 14-летняя отличница учебы, прижимая к себе картонный чемоданчик, где лежали две вареные картофелины, два кусочка сала и кусок ржаного хлеба, поехала в Мариинск без билета, «зайцем» на подножке поезда.

К счастью, на первой же остановке «зайца» заметил машинист поезда и сказал: «Девочка, тебя на следующем повороте сдует ветром с подножки! Иди и садись рядом со мной».

После четырех лет учебы в педучилище Валентина получила диплом с отличием, но попала в больницу, и у нее обнаружили комбинированный порок сердца.

Ни о какой операции на сердце в провинциальном Мариинске и речи быть не могло.

Она подала документы в МГУ, и ее, как отличницу, пригласили на собеседование. Денег на билет, как обычно, не было, но был друг: «не имей сто рублей, а имей сто друзей» – и это правило стало в дальнейшей судьбе ВП решающим!

Друга звали Эдик Павлов, он продал свои часы и дал Валентине деньги на билет до Кемерово, где она поступила в пединститут. Но сердце у Валентины слабело, митральный клапан срастался, и нужно было срочно менять суровый сибирский климат на более мягкий. Подруга Роза позвала ее к себе в Тулу, и Валентина перевелась в Тульский пединститут.

В Туле она познакомилась «с высоким блондином с голубыми глазами», студентом горного института: он был ударником в джазе и лихо играл на барабане. Что еще нужно для счастья юной девушке из провинции? Через полгода они поженились. Это было время «стиляг» и Фестиваля молодежи и студентов в Москве. Звали ударника Владимир Полухин, он был москвич, из семьи важных партийных работников. Но «Золушка» пришлась им не ко двору, они мечтали о другой партии для своего сына-ударника. Семья Полухиных тоже пришлась не ко двору гордой пани Баникевич-Гронской.

Колобок Валентины ушел от ударника и покатился как можно дальше от Москвы – в дагестанский аул, в обычную школу, преподавать русский язык. Москвич-ударник с горя стал пить (он стал бы пить и без горя, но подвернулась удобная причина), и свекровь уговорила Валентину вернуться в Москву, думая, что ее сын после этого перестанет пить.