Бронекатера Сталинграда. Волга в огне

Еще пятого ноября резко похолодало. Дул пронизывающий северо-восточный ветер откуда-то из степей Казахстана. Появился береговой припай, который пока легко ломался судами, а по реке плыли отдельные льдины. Холода усиливались, а девятого ноября пришла настоящая зима. Морозы ударили под минус восемнадцать. Обстановка на реке резко изменилась.

Глава 9 Война среди льдов

Волга в ее низовьях из-за большой ширины и течения замерзает медленно. Девятого ноября лед сковал затоны, некоторые протоки, но сама река продолжала свое движение к Каспию.

Льдины, большие и маленькие, наползая друг на друга, с треском разламывались. Ледяная каша, шуга, шуршала на течении. Все эти звуки вызывали тревогу у бойцов, сражавшихся на берегу, и у маршевиков, подходивших колоннами к переправам. Не сладко приходилось морякам.

Деревянные суда вмерзали в лед, несмотря на то что команды постоянно разбивали его ломами и баграми, не имея возможности отдохнуть после ночных переправ. Путь во льду прокладывали ледокольный буксир и бронекатера.

К немецким снарядам прибавились неполадки в двигателях. Шуга забивала систему охлаждения. Механизмы, несмотря на сильный мороз, перегревались. Приходилось глушить двигатели, чистить фильтры, продувать горячим воздухом трубы. По неподвижным катерам сразу же открывали усиленный огонь.

На «Шахтере» мина взорвалась на палубе, погибли один из моряков и трое красноармейцев из пополнения, которых везли на правый берег. «Быстрый» получил две пробоины в борту и кое-как добрался до базы, где его спешно ремонтировали. Судов для переброски людей и боеприпасов не хватало, как никогда. Выходили почти засветло, едва начинало темнеть, и возвращались при утреннем свете, уворачиваясь от снарядов и мин.

«Верный» попал в переплет, из которого едва выбрался. Везли с правого берега раненых, когда увидели баржу, которую гнало течением. Несмотря на обстрел и большую загрузку, Николай Морозов свернул к барже и попытался взять ее на буксир.

Капитан, принимая трос, торопливо рассказывал, что баркас, который тащил баржу с четырьмя сотнями красноармейцев на борту, разбило прямым попаданием тяжелого снаряда. Ее понесло течением. Бойцы увидели, что беспомощное судно все больше сносит к правому берегу, к устью Царицы, захваченной немцами.

Снаряды падали все гуще. Осколки прошивали тонкий металлический борт, калечили и убивали людей. Один из снарядов взорвался в трюме. Погибло и были тяжело ранены несколько десятков человек. Некоторых разнесло на части. Красноармейцы бросились в разные стороны от страшного места, где в луже крови лежали человеческие останки без ног, разорванные пополам, отползали раненые.

Поднялась паника. Когда рядом рванул еще один снаряд, кто-то сбросил с себя шинель и перемахнул через борт. У кого не выдержали нервы, стали один за другим бросаться в ледяную воду, надеясь доплыть до ближайшего острова. Почти все, человек двадцать, утонули, не проплыв и сотни метров.

Когда «Верный» взял баржу на буксир, командиры сумели погасить панику. Стали оказывать помощь раненым, которых обезумевшие от страха люди еще пять минут назад затаптывали ногами, ища спасение. Трудно сохранить мужество в такой гибельной ситуации.

Сейчас все напряженно следили за небольшим кораблем с танковыми орудийными башнями, который с трудом, очень медленно тянул тяжелую посудину. Дымовая завеса, которую приказал поставить Морозов, временно прикрывала оба судна от артиллерийского огня.

Но снаряды и мины падали часто. Перебило трос, несколько крупных осколков попало в бронекатер. Механик Зотов докладывал Морозову:

– Температура масла повышается. Заклинит движок.

– Что случилось?

– Фильтры крошевом забило, система охлаждения отказала.

– Еще бы хоть десяток минут, – просил Морозов. – Сделай, что можешь, Григорий Пантелеевич.

– Делаю…

Все это происходило ночью, на мрачной замерзающей глади реки, где потоком плыли льдины, между которыми поднимались и опадали фонтаны взрывов. То и дело взлетающие ракеты и долгоиграющие «люстры» высвечивали темную воду, покрытые снегом большие и малые островки льда.

Через несколько минут Зотов доложил в рубку:

– Все, отключаю. Иначе конец движку. Будем чистить фильтры.

В кубриках и на палубе «Верного» находилось сто семьдесят раненых. Без малого четыре сотни красноармейцев, многие тоже раненые, ждали своей участи в обширных трюмах баржи. Снаряды летели сквозь дымовую завесу и взрывались, поднимая искрящиеся при свете ракет столбы воды и кристаллов льда.

Массивная льдина давила катер, подминая под себя. Ее отталкивали баграми, но следом ползли другие. Снаряд ударил возле борта, расколол одну из льдин, но осколками был убит моряк, который упал в воду, так и не выпустив багор из рук…

Рвануло на барже, а через минуту снаряд попал в основание кормовой орудийной башни «Верного», которой крепко досталось при высадке десанта у Купоросного. Если сержанта Савелия лишь оглушило, то его помощник, разговорчивый морячок из Николаева, погиб от сильного удара. Башню перекосило, орудие вышло из строя.