Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

Один из снарядов прошуршал рядом с машиной Григория, вспахав землю чуть впереди. Без взрывателя не взорвался, но… Да и не испугал, в общем-то. Химия серьезно так притупляла чувство страха. Ощущение такое, что за плечами крылья, а в теле невиданная мощь, способная сокрушить все что угодно.

В очередной раз откатившиеся на исходную бронетяжники и пехота с уланами пребывали в недоумении по поводу столь внезапно прекратившейся артподготовки. В то, что все идет согласно задуманному, верилось откровенно слабо. К тому же со стороны артиллеристов начали доноситься звуки разрывов. Поэтому пусть до заката и оставалось не больше четырех часов, переходить в очередную атаку они не спешили.

Григорий повел свой взвод сначала к автомобильному шоссе, а потом вдоль него, прикрываясь дорожной насыпью. Ну как повел? Вообще-то они побежали во всю прыть своих подпружиненных опор.

«Гренадер» в беге – это нечто. Эдакая стальная громада в два с половиной метра, с каждым шагом выталкиваемая рессорами вперед и вверх. Зависающая в полете на доли секунды, успевая преодолеть пару метров. А затем всей массой обрушивающаяся на вторую опору, также принимающую всю эту массу на жесткие пружины. И все повторяется вновь.

Добежав до дерева, обозначенного Азаровым как ориентир, он начал поворачивать вправо и, описав короткую дугу, выметнулся на дорогу. Пересек ее и… Н-да. Вообще-то авантюра чистой воды. Конечно, десяток шагающих машин, появившихся словно из ниоткуда и быстро движущихся на тебя, – картина незабываемая. Но, совершая прыжок с дороги в поле, уровень которого метра на два ниже, он сильно рисковал. Очень сильно. И не будь он под воздействием химии – ни за что так не поступил бы. Однако сейчас ему и его парням сам черт был не брат.

Правая нога приняла на себя вес машины, пролетевшей больше трех метров, с привычным скрипом пружин, но весьма жестко. С гулким лязгом, отозвавшимся во всем стальном теле бронехода. Опорная плита ушла в землю пока еще не паханного поля на пару десятков сантиметров. Только Григорий, словно ничего не замечая, лишь краем сознания отметив, что на императорских заводах делают качественное вооружение, побежал дальше. Его сейчас куда больше занимала цепь из пары десятков боевых машин, до ближайшей из которых было около сотни метров.

«Гренадер» завис при очередном шаге, и Григорий, улучив это мгновение, нажал на спусковой рычаг. Трассер угодил четко в борт, и пуля, проломившаяся сквозь преграду, принялась творить свое черное дело в стальной утробе бронетяга. Второй выстрел последовал при следующем коротком полете. Пулемет полоснул длинной очередью в стремлении достать кого из пехоты. И вроде как у него даже что-то там получилось. Впрочем, Азаров ни в чем сейчас не был уверен. Куда больше его занимали именно «двадцатьпятки».

Десяток машин, они неслись по полю, вздымая за собой пыль и взвесь золы сгоревшей пшеницы. Рявкая бэрээсами и грохоча пулеметами, пуская перед собой веера трассеров. Они вернулись на поле боя, чтобы взять реванш и посчитаться за погибших товарищей. Именно так, и никак иначе. Присяга осталась там, в прошлом. Случись – и они не задумываясь встанут на защиту своей Родины. Но сейчас они дерутся только друг за друга.

С ходу запарили два бронетяга. Третий так и вовсе загорелся. Польская пехота и впечатлилась. Как, впрочем, и уланы. Похоже, их недавняя безотчетная отвага завязана на лошадок. Потому что побежали они очень даже активно. Как бы не соревнуясь в скорости со своими скакунами.

Да только далеко не все ударились в бега. Григорий не рассмотрел, чья очередь срезала бойца, пытавшегося метнуть в него знакомую брезентовую сумку с тройными крючками. Именно такой его и приложило. Ну да обошлось – и слава богу. В каком-то злом азарте вогнал в борт очередного бронетяга два выстрела кряду. Кто-то из парней добавил. Хм. И еще кто-то. Вообще с таким транжирством на всех гостинцев может и не хватить.

Впрочем, мысль пронеслась и умчалась прочь. Азарова буквально захлестнула эйфория боя. Мир вокруг ярче и четче, голова работает быстро, мысли не путаются, мгновенно раскладываясь по полочкам. Не иначе как эффект смеси стимулятора и побежавшего по жилам адреналина.

За спиной увесисто рвануло. Сразу же отметил, что это сработал ранцевый заряд убитого поляка. И тут же приметил засевшего в стрелковой ячейке и выцеливающего его бронебойщика. Ну, может, и не его, а кого из парней. Хотя вот никаких сомнений, что целятся именно в Азарова. Резко подгибая ноги и гася таким образом действие пружин, он сумел остановиться в считаные шаги.

Выстрел! Пуля прошла слишком далеко, или рупоры не смогли уловить ее свист. Не суть важно. Разворот влево. Пара стремительных шагов. Солдат в стрелковой ячейке лихорадочно передергивает затвор, вперив в Григория ненавидящий и отчаянно решительный взгляд. Капитану где-то даже стало совестно оттого, что он выпустил в солдатика в упор очередь из пулемета. Одна из пуль угодила в ложе бронебойки, расщепив дерево.