Броненосцы Петра Великого

Вдоль берега громоздились штабеля товаров, накрытые парусиной. Велел поставить и тут посты морпехов. Уговорил Осипа ехать в Архангельск и арендовать много больших складов на пол года, а так же договариваться с ладьями, на перевозку грузов от нас в эти ангары. Иначе скоро мы тут завалим весь берег, да и товар попортим.

Обратив внимание, что на меня несколько странно смотрит большинство, как жителей, так и работников, нашел время расспросить Таю о слухах. Оказывается я страшный человек! Пули на лету ловлю зубами и хладнокровно расстреливаю пол деревни. Из положительного, обласкан царем и спасаю целые деревни от лютой смерти. Как это все в одном мне поместилось никого не интересует. Но службы за мое здравие проводят регулярно. Мой титул тут никого, особо, не волновал, ну князь и князь, главное, чтоб человеком хорошим оставался.

Подарки мои, из Москвы, расставили и развесили по чердаку. Лошадь стоит в конюшне у дома, которую срочно сооружали. Уход за ней по прежнему на Тае, но в основном с ней возиться Кузьма, а Тая возиться со мной. Все же здоровым я себя не чувствовал.

* * *

Выздоровление оказалось таким, что захотелось залезть обратно в постель. На меня плотоядно облизывались все мастера, и над головой висела куча проблем, которую возглавлял этот злосчастный заклад. Пожалуй, не встреться с Петром, жил бы себе спокойно, ладью бы какую водил, с кузнецом местным диковины бы делали изредка, под настроение. А тут такие гонки, что чувствую себя лошадью. И кстати, очень похоже. На скачках всю работу делает лошадь а почести и вкусности достанутся владельцу. И что нас еще роднит, нет у лошади возможности отказаться от скачек. Скачки назначены, коль не можешь, то ты дохлая кляча, в прямом смысле дохлая.

Одним из первых дел было разослать слух о вербовке рабочих для очередного большого строительства. Просил собраться как можно больше народу, лето тут короткое, но в основном плотников и каменщиков. Платить обещал рубль в месяц, мысленно ужасаясь, что за лето может получиться расходов, сравнимых со стоимостью Орла. Но надо было очень много строить и перестраивать, в том числе копать яму под новую домну и строить ее. Про массированное строительство жилья и новых цехов вообще молчу. И надо было срочно увеличивать мощность мельницы. Благо плотина и расход воды позволяла поставить еще минимум два колеса. Но потом надо будет искать другие ходы, расход воды не резиновый и никакими ухищрениями, кроме разворота рек, его не увеличить.

Потом вспомнил о переселенцах и нажаловался в Холмогоры. Все, это далее не мое дело, совесть так не считала, но мы вели переговоры, и была надежда на компромисс.

За прошедшие после ранения недели уже втянулся в новый ритм работы. Вносить свежие диковины не имело смысла, хоть и хотелось. Но основная задача была обеспечить ярмарку товарами, а будущие проекты деньгами. Управление заводом, работающим на гране фола, само по себе интересно. Каждый день аврал. Плохо, что начали разваливаться станки, так что пока работал один, рядом надо было строить другой. По Двине пошли первые ладьи, и мы начали перегружать товары с забитого Вавчугского берега в Архангельские склады. На Орле установили мачты и заканчивали с такелажем. Команду матросов отправил на тренировки, карабкаться на мачты и ставить паруса. Пусть еще до спуска корабля осваиваются. Эти потенциальные гонщики вызывали у меня чувство тихого ужаса. Нет, они прекрасно разбирались, куда повернуть реи и как поставить стакселя, им надо было только механику действий показать, причем одного раза хватало. Проблема была еще и в том, что мне не приходилось ходить на таких судах. Было дело, лазил по «Товарищу» и «Крузенштерну» но чтоб на нем полноценную парусную вахту отстоять…. Так что я делал вид, что крутой ходок на клиперах, а мои матросы делали вид что они будущая крутая команда. И еще одна проблема была. Это были опытные и тертые морем мужики, но медлительные и в большинстве не молодые, тройка молодых и юнга не в счет. Так что их влезание на верхние ярусы напоминало старт ракеты, медленно, но величаво и наверняка. Думал даже разбавить их молодыми со стороны, но потом посидел, послушал их разговоры и понял, разбавлять — только портить. Это сбитая артель, друг друга понимают с полуслова, устоявшиеся связи. Нет, пусть будет, как есть. Зато у мужиков была явно повышенная выносливость. Они с мачт сутками не слезали, так что решили вместо скорости использовать выносливость, будут всю гонку при парусах висеть. Представил на секунду, как это будет жутко — мокрые до нитки, на пронизывающем ветру. Боцман только усмехался, мол, им не привыкать. С боцманом занимались отдельно, дать ему курс навигации было сложно, были и еще дела, да и сам он неплохо водил суда. Ограничились рисованием множества схем, как будем ориентироваться с помощью солнца звезд и часов. Часы само собой выдал, даже пожертвовал прозрачный гермопакет из-под сотового, из невосполнимого запаса Катрана.