Броненосцы Петра Великого

Замолвил или нет, но интересные предложения пошли косяками. Однако, ничего соответствующего моим планам не встречалось. Времени, ходить по приглашениям, не было совершенно, мне еще с факторией шведской разбираться, ганзейцы намекают, что пора выдвигаться, и еще назад до штормов успеть надо. Решил организовать прощальный прием, на котором все со всеми и обсудить. Осталось решить вопрос где, благо тут аристократия практиковала организацию банкетов за деньги. Договорился с содержателем одного из фешенебельных залов, долго с ним торговались, но все же ударили по рукам. Разослал приглашения, собрал гостей.

Прием получился веселым и многолюдным, пожалел, что Тая осталась в Швеции. Опять было много разговоров и лавирования. Всем вкладывал мысль — мне надо торговая фактория и сеть. Однако, местные были торговцами от рождения, и умели виртуозно не слышать, то что не поощряет их интересы. Они, в свою очередь, предлагали мне не мучатся и продавать им все оптом, на что всех отправлял закупаться в Швецию на мою факторию. Сдвиги намечались, но медленно, начал активно работать с колеблющимися, рассказывая, сколько диковин могу привезти в следующем году. Закончил прием с некоторой надеждой, на желаемые зимние предложения. Пусть еще дозреют и пишут письма в Москву своим послам.

Снялись с якорей еще ночью, заблудиться тут было просто негде, а лоцманы знали эту акваторию досконально. Конвой шел к последнему пункту своего маршрута, в вольный город Любек.

На этот раз, дошли без приключений. Вновь поднимались, на этот раз по реке Траве, для разнообразия ничем не защищенной, кроме маяка, до прячущегося городка. Поднимались медленно, река крутили, то, сужаясь, то, расширяясь. Пожалуй, загонять сюда апостолов может стать проблемой. Наконец дошли до оплота ганзейских купцов. Любек выглядел солидно. Река расходилась перед нами на два рукава, обнимающие со всех сторон большой остров, километра два в длину и не меньше километра в ширину. Остров походил на плоский стог, поднявший свою вершину на пару десятков метров над рекой. На этом острове и стоял вольный город Любек, отгородив остров от реки высокими стенами с круглыми башенками. Сам город карабкался на холм, покрывая его сплошной чешуей черепичных крыш. То тут то там небо пронзали иглы шпилей, на вскидку, не меньше десятка. Город был старый и богатый.

Старый — из-за крепостной стены, в рыцарских традициях. Тем не менее, перед этой стеной были выстроены, на другом берегу реки, вполне современные, для этого времени, пушечные бастионы. Стены города выполняли теперь роль второй линии обороны.

А богатый — сюда одного только кирпича должно было уйти астрономическое количество, и черепицы, да и всего остального.

А еще, любимая немцами готика — все стрельчатое, устремленное вверх, добавляющее росту и так не маленькому городу. Впечатлился совершенно искренне. Шел по городу как на экскурсии, постоянно крутя головой. Параллельно слушал, в который раз, наставления купцов.

За время моего общения с ганзейцами вызнал большую часть истории союза. В основном их подвиги и победы, о поражениях и развале купцы говорили крайне скупо, они вообще не признавали ни того, ни другого. Однако, зная о моих планах, честно предупредили, что было несколько провальных попыток возродить союз, последняя из которых закончилась три десятка лет назад. За три десятка лет разошлись по частным рукам дома и фактории союза, умерли от старости самые преданные сторонники. На настоящий момент в союзе состояли, и то формально, три города Любек, Бремен, и Гамбург. Формально их было еще больше, но тут даже купцы соглашались, что остальные только числятся. Шли мы в головную контору союза, где проходили раньше съезды и собрания, на которые собиралось до двухсот представителей из разных городов. По пути мне рассказывали, кто теперь у кормила союза.

Послушав характеристики, уже не удивляюсь, что союз развалился. Сборище стариканов, помнящих былое величие и способных говорить только о нем. Хорошо еще, что самые фанатичные уже почили, остались те, кому союз уже безразличен, просто есть место для клуба воспоминаний. Остановил купцов, так как мы уже практически пришли. Стал выспрашивать, есть ли тут разумные ганзейцы детородного возраста, в смысле, способные работать. Мои провожатые даже обиделись, они вроде как тут и вместе со мной, и дети у них есть. Поправился, конечно, кроме них, есть кто-то еще? Было, но немного, и не известно, в городе они или в плаванье. Попросил привести всех, кого найдут, напирал на важность, и на то, что много времени не отниму. Купцы ушли за подкреплением.