Броневержец

Однажды на стрельбище, когда Леха еще проходил срочную службу, офицер, руководивший стрельбами, призывая солдат бережно относиться к вверенному имуществу, сказал, что каждый патрон обходится Родине примерно в семь копеек, то есть в полбуханки хлеба. И, стало быть, каждый промах по мишени — прямая растрата народного добра. С тех пор Леха и считал по привычке патроны в денежном выражении.

«Куда ж пехота запропастилась? Хоть пальнули бы издали. — Он медленно вытащил из кобуры пистолет и положил его рядом с собой. — Главное, не отключиться, только бы не отключиться…» — Он ворочал во рту одеревеневшим сухим языком и сглатывал тягучую густую, как мед, слюну. Щеки горели, губы, казалось, распухли и были сухими, как обвалянное в муке тесто для лапши. В глазах то появлялся, то исчезал красноватый туман. Он возникал под небом розовой вспышкой и медленно оползал вниз, укрывая дорогу, а затем исчезал.

Леха больше не стрелял. Автомат лежал у него пол локтем, а ладонь правой руки покоилась на пистолете, подрагивая от частого прерывистого дыхания.

Он не услышал, а скорее почувствовал глухую монотонную вибрацию работающего вдалеке дизельного двигателя.

«Успела пехота… — шевельнулась шальная мысль в мутнеющем мозгу. — Успела, успела… — Он вылавливал сквозь эхо стрельбы раскатистый такт грохочущего дизеля. — Давай, мужики, мы тут… Давай, давай, мужики…»

Гул быстро нарастал. Перекатываясь и отражаясь от сопок, он отдавался в голове раскатным эхом.

«Странно работает. Что это? — прислушиваясь, гадал Леха. — Вроде не бээмпэшка? А что?»

Внезапно в воздухе повисла пауза. Никаких выстрелов, только дизель. Где-то уже совсем рядом, за тем поворотом.

В расползающейся между сопками гулкой звуковой волне уже отчетливо различались частые звонкие металлические щелчки, переходящие в лязг, который обычно издают при движении гусеничные ленты.

Леха попытался выглянуть повыше из своего укрытия и посмотреть на поворот. Чуть приподнявшись на правой руке, он подался вперед… Земля вздрогнула… Она будто бы прогнулась под Лехиным телом, а затем напряглась и шибанула его в грудь. Обхватывая рукой камень, он видел, как одновременно с рассекающим воздух чудовищным грохотом в мелкие брызги разлетелся тот самый уступ на повороте, где до этого лежало тело застреленного им душмана…

Он зажмурился от ударившей в лицо взрывной волны. Мгновенно истертая в порошок земля с бешеной скоростью разлеталась по сторонам, впиваясь в лицо острыми горячими крупицами. В ушах звенело…

Открыв глаза, Леха увидел, как от места взрыва поднимается многометровый столб пыли и дыма, сносимый порывами ветра в сторону реки, но тут же снова прильнул к валуну, укрываясь от больших и маленьких кусков горной породы, с шелестом сыпавшихся с неба. Падая, они рассыпались на мелкие осколки. Подброшенная в небо скальная крошка несколько секунд еще осыпала округу каменным ливнем.

«Танки? — только и успел подумать Леха… — Откуда танки?»

В этот момент из-за уже несколько спрямленного взрывом откоса на повороте сначала показался высоко поднятый ствол пушки, а затем и приземистый мощный бронированный корпус танка «Т-62».

Теперь дорогу у поворота по всей ее ширине занимал этот темно-зеленый, забрызганный грязью кряжистый гигант.

Танкисты, завидев стоящую на дороге технику, быстро опустили ствол пушки. Наводчик, управляя стабилизатором, видимо, оценивал обстановку через прицел.

По-прежнему никто не стрелял. Солдаты экономили скудный остаток боеприпасов и не видели в настоящий момент прятавшегося за камнями противника. Леха, развернувшись вполоборота, смотрел в их сторону. Ближе всех к нему находились Казьмин и Пучков. Они все же успели до начала наступления противника добежать до подбитой БМП и лежали рядом с ней у края дороги, укрываясь за одним камнем. Пучков, что-то говоря Казьмину, резко махнул рукой вперед. Но Казьмин тут же с коротким замахом огрел его кулаком по каске, отчего тот резко ткнулся носом и больше уже руками не размахивал.