Броня Презрения

— Вен был титаном, — сказал Ландерсон, потянувшись, чтобы поддержать Гаунта, когда они скользили по превращенной в кашу дождем земле. — Я имею в виду, бесподобным. Мы обязаны ему так же, как и Нихтгейнцам. Дерьмо, всегда казалось, что он был Нихтгейнцем. Я никогда не знал человека, который бы двигался так тихо и убивал бы так безжалостно. Еще до того, как ты покинул нас, он сделал себе репутацию, ты помнишь. Архивраг хотел его. После того, как ты ушел, он стал сам по себе. Он не был стеснительным. Он знал, что слухи были таким же важным оружием, как и взрывать все подряд. Он начал...

— Что?

— Брать на себя ответственность. Распространять мифы. Пугать врага. Он был сверхъестественным, не убиваемым. Призрак в лесу. Мстящий дух. Он стал номинальным главой для сопротивления. Прямо как ты и говорил ему действовать.

— Говорил, — сказал Гаунт, вспоминая свой последний разговор с Маквеннером.

— Ты бы гордился Веном, Ибрам. Он делал то, что ты ему сказал делать. Он стал легендой. Все, что делало сопротивление, приписывалось Вену. Саботаж, убийства, подрывы. Он стал их ночным кошмаром. Когда они добрались до него, это был наш самый черный день.

— Как они добрались до него?

Ландерсон покачал головой. — Это было, как обычно бывает. Он действовал вне Антилла с лично отобранным отрядом Нихтгейнцев. Они называли себя Налшин. Это что-нибудь говорит тебе?

Гаунт кивнул.

— Они провели три рейда за три дня. Гарнизон Сынов, станция вокса, и губернатор провинции. Я контактировал с ним по сети. Я послал Вену, что он сделал слишком много, и что должен спрятаться на пару недель. Он ответил, что спрячется, сказал, что забирает Налшин на запад, в прибрежный Антилл. Я могу только предполагать, что их перехватили. Через несколько дней до меня дошли слухи, что Налшин были убиты при нападении из засады вражескими отрядами.

— Подтверждено?

— Да, подтверждено. Поэтому мы построили пирамиду из камней.

— Вы нашли тело?

— Нет. Мы просто построили пирамиду. В этом и был смысл. После смерти Вена, мы продолжали приписывать убийства ему, как будто он не мог умереть. Вот почему мы соорудили могилу на вражеской территории, чтобы они знали это. Человек, которого они, в конце концов, убили, все еще охотился за ними. Это была пропаганда. Они стали больше бояться мертвого Вена, чем боялись, когда он был жив.

— Ему бы это понравилось, — сказал Гаунт. — Ирония. Расчет... — Он резко остановился. Они шли по опушке, где деревья были избавлены от веток и были превращены в колья. Гниющие головы Нихтгейнцев торчали на верхушках.

— Это еще что за фес? — спросил Гаунт.

— Это окраина настоящего Антилла, — ответил Ландерсон. — Это граница, которую сделал враг. Предупреждение… для нас, чтобы оставались внутри, и для них, чтобы оставались снаружи.

Торжественно, почтительно, Гаунт прошел мимо первого кола. — Ты никогда не думал убрать их? — спросил он.

— Зачем? Они только захотят поместить сюда больше.

Позади них в колонне началась внезапная суета. Призраки и партизаны одновременно подняли свое оружие. Появилась фигура, ковыляя по загубленному лесу.

Это был Дакре. В какой-то момент времени с тех пор, как они в последний раз видели его, он потерял свою правую руку. Он прижимал разбитые кости и мясо конечности к груди, его куртка была пропитана кровью.

— Фес! — воскликнул Гаунт.

— За ними следили! — выдохнул Дакре, падая на колени перед Ландерсоном. — За ними чертовски хорошо следили!

Ландерсон резко посмотрел на Гаунта.

— За нами никто не следил, когда мы пришли, — твердо сказал Гаунт. — Именем Бога-Императора, мужик, ты наблюдал за нами.

— Дакре?

— Они что-то привели с собой, — застонал Дакре. — Я клянусь тебе. Несмотря на все наши усилия, за ними следили. Девять моих человек мертвы. А я...

Он уставился на свою изорванную в клочья руку и упал в обморок.

— Поднимите его! — крикнул Ландерсон.

На расстоянии, сквозь деревья, послышалось пыхтение выхлопов.

Гаунт знал, что это значит.

Зверь все еще чуял их.

IV

— Кроппер! — крикнул Ландерсон одному из своих людей. — Отведи отряд вперед к Фонарю Мотыля. Мы ускоренно пойдем назад...

— Нет, — решительно сказал Гаунт.

— Я не буду это обсуждать, — сказал Ландерсон.

— Хорошо, — сказал Гаунт, — как и я. Бери основную часть отряда и свяжи Кёрк и Мистера Фарагута со своими людьми. Белтайн за главного. Я возьму остальных и пойду назад.

— Но...

— Это моя проблема. Мы привели ее сюда.

— Ибрам, позволь Нихтгейнцам...

— У тебя есть ракетная труба, Ландерсон? Партизаны все еще носят такое с собой?

— Нет.

— Тогда делай так, как я тебе говорю. Эта миссия более важна, чем любой из нас. Мы покончим с этим и вернемся кружным путем. Установи дозор, который будет ждать нас. — Ландерсон мгновение смотрел на Гаунта, а затем быстро отдал честь.