BRONZA

Открывая дверь в спальню, Оуэн уже знал, что брата здесь больше нет. На кровати лежала пустая, никому ненужная оболочка. В груди небольшое отверстие от выстрела в упор.

От стены отделилась темная фигура. К нему, шатаясь и размахивая «вальтером», направился Герхард. Не дойдя несколько шагов, упал на колени. Больной от ревности, он был смертельно пьян горечью обманутой любви.

– Я не хотел убивать, нет… Я только хотел понять… Почему не я? Почему – он? – Герхард повел пистолетом в сторону кровати, и оружие со стуком выпало из его непослушных пальцев. Он не сделал попытки подобрать его, лишь стиснул руками голову. – Почему твой взгляд меняется, когда ты смотришь на него? И почему со мной ты никогда не был таким?

Спрашивал он с надрывом. Задавая извечные вопросы отвергнутого сердца. Валяясь в ногах у своего божества и уже не надеясь, что сумеет выпросить прощение за содеянное. Таким мраком веяло от застывшей посреди комнаты фигуры Генриха.

А Оуэн, в бешенстве настолько сильном, что оно лишило его способности двигаться, смотрел на корчившееся у его ног жалкое существо, посмевшее отнять у него самое дорогое. И разрывая горло запертым внутри безумным криком, в нем клокотала, нарастая, слепая ярость.

Герхард поднял на него горевшие сухим лихорадочным блеском глаза.

– Я не хотел убивать, правда! Но он сказал: ты никогда не будешь моим, пока он живет… – его пальцы нащупали рукоять пистолета, – и я не смог больше смотреть, как ты счастлив… оттого, что он есть в твоей жизни…

Грань, за которой даже отчаяние уже не имело значения, стерла капризную жеманность с лица Герхарда, сделав его в этот момент по-настоящему красивым. Он засунул дуло «вальтера» себе в рот.

«Не слишком ли простой способ избежать наказания?» Ярость Оуэна, наконец-то, вырвалась наружу. С безумным ревом схватила Герхарда за горло и оторвала от пола.

– Я буду жрать тебя медленно! – пообещал демон, в отвратительном оскале обнажив белые, быстро растущие клыки.

Беспощадные, страшные глаза Иблиса уставились в помертвевшее лицо обезумевшего от ужаса барона Эгерна. Острые когти впились в язык, вырывая его. Тело Герхарда судорожно выгнулось. Рот растянуло беззвучным криком невыносимой боли. На пол закапала кровь.