BRONZA

Немец передумал. Явился где-то среди ночи. Растолкал, прижал палец к губам, потянул из постели. В коридоре сгреб в свои медвежьи объятия, шепча, что больше не может ждать.

– Но вы обещали мне! Обещали, что не будете меня трогать! – оскорбленно восклицал Станислав, отталкивая его. Внутри набухали слезы протеста. Он расплакался бы, если бы не стыдился этой девчачьей слабости.

– Я соскучился!

Ответ немца был однозначен. Без дальнейших уговоров, подхватив на руки, понес к себе в спальню. При виде кровати перед глазами сразу всплыл кошмар прошлой ночи, от резкого позыва к рвоте Станислав рванулся в ванную и склонился над раковиной. Он весь дрожал. Зашедший следом, приподняв свои белесые брови, немец уставился на него с легким недоумением.

– В чем дело? Что тебя напугало? – шагнул он к нему. Привлек к себе. Обнял. Уговаривая, ласково поглаживал по голове, по спине. – Не бойся, я буду осторожен. Это приятно. Вот увидишь, тебе понравится!

Ощущение было смутным, но немец, кажется, и правда хотел, чтобы Станиславу понравилось то, чем они сейчас станут заниматься.

– Хорошо! Сделаем это в ванне! В горячей воде ты перестанешь дрожать, и вообще, в воде все будет по-другому!

Он почему-то решил, что Станислава пугает только кровать.

В воде, действительно, все было по-другому. Кроме самого главного. Немец снова использовал его тело для удовлетворения своей похоти. Жарко дышал в затылок, с рычанием покусывал за шею и плечи. А он, прислушиваясь к тому, как мощно напрягается мускулатура этого большого тела, готового в любой момент потерять контроль над своей силой, больше не вырывался и не плакал, чтобы не будить в нем зверя. Но оказалось, того и не надо было будить – зверь никогда не спал. Его клыки и когти оставили отметины на теле и в душе Станислава.

После, не поднимая глаз, чтобы не расплакаться, он попросился уйти к себе в комнату. Немец не разрешил. Показал на кровать.

– Ложись!

– Но можно мне хотя бы одеться? – снова попросил Станислав.

– Зачем? Боишься замерзнуть? – рассмеявшись, спросил тот и игриво добавил: – Не переживай, я согрею тебя!

Станислав смутился.

– Я не засну… раздетым…

– Хорошо, поделюсь с тобой пижамой. Хитрый ты лисенок!

Довольный собой, немец протянул ему верхнюю часть пижамы. Одевшись, Станислав забрался под одеяло, съежился, чтобы занимать как можно меньше места, но растянувшись рядом, тот облапил его, притянул к себе.

– А можно мне уйти… – сделал он последнюю попытку избавиться от навязанного ему общества.

– Спи! Я скоро захочу тебя снова! – сонно проворчал немец, чуть ослабив хватку.