BRONZA

Громкие, азартные реплики спортивного комментатора, проникнув в сознание, окончательно разбудили его. Проснувшись, Оуэн слегка удивился, что брат не ушел, пока он крепко спал. Он застал его в гостиной, возле телевизора. Марк увлеченно смотрел какую-то спортивную передачу и, кажется, уже позавтракал: на журнальном столике стояло большое блюдо с остатками торта, креманка из-под мороженого и две пустые чашки от какао. Пахло ванилью и шоколадом. У него потеплело на душе, но потом он вспомнил: «Ну, да… у святоши же миссия…» И настроение тут же испортилось.

Увидев его, Марк выключил телевизор. Молчал, смотрел сердито, искал слова, способные заставить это чудовище перестать швыряться трупами. На лице явно читалось: поскорее закончить со всем этим и уйти отсюда.

– Тебе стоило только попросить… – помог ему Оуэн.

Марк в ответ рассмеялся. «Как же, только попросить… Если небеса обрушатся на голову, и тогда эта сволочь не сделает ничего без личной выгоды…» – не поверил он его словам.

Оуэн усмехнулся.

– Ты угадал, – заметил он, – я солгал. Но ты можешь выкупить у меня жизнь следующей жертвы…

Выкупить? На лице Марка отразилось легкое замешательство, а смутное подозрение заставило покраснеть.

– Расслабься, мне не нужно, чтобы ты, спасая несчастную, предложил мне взамен свое тело!

От прозвучавших с такой иронией слов щеки Марка залило густым румянцем стыда. Он как раз подумал, что даже ради всех невинных не согласится пойти на такое. И хотя на Оуэна сейчас не смотрел, все равно чувствовал, как тот усмехается.

– Я хочу поцеловать родинку, что у тебя на шее, над ключицей!

Услышав желание Оуэна, Марк удивленно поднял голову.

– Ты шутишь?

– А когда это я шутил с тобой?

– Но…

– Торгуешься? – сузил глаза Оуэн.

– Нет, просто я не верю тебе! – нахмурился Марк. – Поклянись ослепляющим заклинанием! По крайней мере, лет триста будешь бродить по свету, натыкаясь на предметы… если нарушишь свое слово! – потребовал он, уверенный, что тот откажется.

Оуэн сложил ладони и вокруг него появился Заклинающий Круг.

– Клянусь, ради тебя убивать не буду! – разомкнул он ладони.

Яркая вспышка, Круг исчез, а глаза Оуэна сделались фиолетовыми. Он моргнул, возвращая им прежний цвет. Формулировка была не та, но Марка и это порадовало: знать, что не ты причина чьей-то смерти, тоже было неплохо. На повелительно-ждущий взгляд зажмурился, ослабил узел галстука, оттянул воротник рубашки и отвернулся.

«Святоша… думаешь, приносишь себя в жертву?» Лицо Оуэна вдруг сделалось злым, он шагнул к брату с таким видом, будто собрался перегрызть ему горло, а не поцеловать, из вредности оставив на видном месте след от засоса.

«Да что же это…» – подумал Марк, приходя в смятение, стоило теплым губам коснуться его шеи. Непонятная слабость в коленях заставила ухватиться за отвороты махрового халата на груди Оуэна. Тот обнял его и, словно защищая, прижал голову Марка к своему плечу.

– Ивама, ты…

– Ш-шш… Просто будь моим братом… Просто будь моим…

Марк с силой оттолкнул Оуэна. Отшатнулся. Смотрел растерянно. «У него столько власти надо мной… Почему я хочу, чтобы эти руки продолжали обнимать меня? Почему я… Почему мне…» – в нем нарастало отчаяние. Он не заметил, как в фигуре напротив появилось что-то зыбкое, меняющее облик. Не заметил глаз, полыхнувших багрянцем. Не почувствовал, как под смуглой кожей на несколько мгновений с невероятной силой напряглись все мускулы, а пальцы скрючились, уже готовые оторвать ему голову.

На лице Оуэна появилось выражение ласковой задумчивости.

– Приезжай в Нью-Йорк, как-нибудь осенью… – на губах мелькнула, но тут же погасла улыбка. – Я раскрою тебе тайну твоего оруженосца. Ты ведь опять с ним, не так ли?

– Он мне не оруженосец! – снова нахмурился Марк.

– Да какая разница… – пожал плечами Оуэн. Его холодный взгляд дал понять, что брат волен идти на все четыре стороны.

«Отлично! Может, повезет… и не увижу эту самодовольную буддистскую скотину лет сто…» – Марк презрительно фыркнул, направившись к дверям.

– Стой! – услышал он резкий окрик. Оборачиваясь, хотел было сказать: «Ну, что тебе… еще?» Удар Силы был не смертелен, но и он сложил его пополам. Перед глазами неожиданно выключили свет.