Bronza

– Дурак ты, Родька! – говорил он. – Она сделала свой выбор, когда нас даже в проекте не было. У нее есть все, что делает ее счастливой. Ее маленькое королевство. Любимый кронпринц. Милый наследник престола. И твою любовь она согласна принимать лишь в качестве почтительного восхищения преданного вассала. Но попробуй вторгнуться в ее королевство, и ты узнаешь, какой ледяной может быть твоя снежная королева…

Родион сидел в машине возле дома родителей. Просто сидел, даже не курил. Слушал «Led Zeppelin». Эту блюзовую вещь «цеппелинов» он считал самым красивым блюзом всех времен и народов. И звучащий из динамиков ангельский голос этого дьявола Планта « С тех пор, как я полюбил тебя…» ложился на сердце легкой грустью несбывшегося.

Когда он осознал свою любовь? Когда понял, что влюблен? Это открытие, оно ошеломило его до глубины души. В тот день, на зимних каникулах, Анна Дмитриевна повела их, мальчишек, в цирк на новогоднее представление. На «Снежную королеву». В белой шубке, сама как снежная королева, она глянула на него из-под норковой шапочки смеющимися глазами и взяла за руку, чтобы перевести через дорогу. Витька, дурачок, постеснялся идти с матерью, держась за руки. А он ощущал себя тем самым мальчиком Каем, санки которого скользят вслед сверкающей карете. Из того новогоднего представления не запомнилось ничего, кроме оглушающего стука собственного сердца и желания расплакаться…

Ему пришлось быстро повзрослеть. Он первым из их дружной троицы лишился невинности, задолго до того, как ребятам начали сниться мокрые сны. Иван с Витькой еще корпели над учебниками, а он уже платил учителям за оценки и на «законных» основаниях прогуливал школу, не заботясь о будущем аттестате. В это время он учился покорять женщин. Учился быть успешным. Спрятав истинную глубину своих чувств, он выставил их напоказ, превратил в бурлеск, клоунаду, чтобы в этой шутливой форме открыто выражать ей свою любовь. И чтобы, принимая их, она могла бы не считать себя обязанной влюбляться в ответ. Пока. Макиавелли – макиавеллиево… Не зря же он потащил Виктора изучать психологию.

– «Я не уговариваю тебя перестать любить. Сердцу не прикажешь. Но пусть это останется мечтой. Той самой несбыточной мечтой. Должна же быть у человека недостижимая мечта, чтобы было, куда стремиться…» – так говорил ему Иван. Родион усмехнулся: «Да уж, кому как не Ваньке с его поисками бессмертия… знать все про эту самую недостижимую мечту…»

Золотые часики. Изящный тонкий браслет, платина, инеем заиндевевшая на золоте, и холодный блеск алмазов – они словно были созданы для нее, для его снежной королевы, подумал он, покупая их у «Burberry». А Витька как раз ломал голову над тем, что подарить матери на юбилей. Он наврал ему, сказал, что вещица стоит так себе, копейки. Да и камушки просто кристаллы Сваровски.

Выражение восхищения на ее лице. Разрумянившиеся щеки. И тот особенный блеск, который появляется в женских глазах, если подарок им действительно нравится. Застегнув браслет на запястье, Анна Дмитриевна повертела рукой, любуясь украшением. Поблагодарила обоих. Обняла и поцеловала Виктора. Ему тоже достались объятия и материнский поцелуй. После, проводив сына и мужа в магазин за какими-то недостающими ингредиентами к праздничному столу, позвала его за собой на кухню. Поставила перед ним стопку тарелок, вручила полотенце.

– Твой подарок мне очень понравился… Я приму его… на этот раз… Но прошу, Родион… больше не помогай моему сыну покупать для меня подарки! – взгляд ее стал строгим, но рука мягко легла на его локоть. – Я прошу не за сына… Прошу за Павла! – сказала она. – Ты знаешь, как много он работает. Отдает всего себя… У него стали болеть ноги от долгого стояния возле операционного стола, но он бросает все и едет в клинику по первому звонку! И вины его нет в том, что наше государство поставило талантливого хирурга его уровня в положение нищего на паперти. А в той же Америке его уникальные руки стоят целое состояние. Павлу столько раз предлагали уехать, но мы не можем… Кто тогда останется здесь? Если все уедут?!

Она взяла у него тарелку, которую он продолжал машинально вытирать.

– Ты чудесный, умный мальчик, Родион… ты понимаешь, что есть черта, которую не следует пересекать… – ее взгляд остался строгим. – Мне бы не хотелось испытывать неловкость, принимая тебя в своем доме.

Перед ним стояла настоящая Снежная Королева. И он – взрослый мужчина – ощутил себя снова тем мальчишкой, которому она всего лишь протянула руку, чтобы перевести через дорогу. Иван оказался прав. «Откуда ты только взялся такой… прозорливый… – потянувшись за сигаретами, на этот раз Родион закурил. – А собаку свою Ванька так и не отдал… Вот упертый!» – вдруг вспомнилось ему.

Приехав в тот раз в Питер, он обнаружил в квартире Ивана это чудовище. Крупную, желтоглазую псину неизвестной породы. Господи, да он в жизни своей не видел такого злобного взгляда у собаки!