Bronza

Виктор не удивился, услышав от Инны, что она задержится в Праге еще на две недели. По ее голосу, вчера, он и так все понял.

– Это папа? – подбежал Марк. – Дай! Дай мне! – забравшись к ней на колени, отобрал телефон. – Папа! – воскликнул он радостно, услышав в трубке голос отца. – Мы поедем в путешествие с Томасом! Он знаменитость! Вампир! Но совсем не злой! Том покажет нам свой замок с привидениями! – выпалил он на одном дыхании. С детской непосредственностью выложив отцу все, о чем умолчала Инна, и о чем тот сам мог только догадываться.

Но отсюда, из Москвы, Виктор не мог запретить жене и сыну сопровождать американца, как бы ему этого ни хотелось. Он уже прочитал в интернете про премьеру «Самоубийцы», про актера, сыгравшего главную роль. Изучил его фильмографию, рецензии, интервью. Молод, хорош собой, с той самой внутренней силой, заставляющей терять из-за него голову, этот Томас Дольфинни бесспорно был яркой, харизматичной личностью. К тому же, он нравился сыну, а тонко чувствовавший людей Марк никогда бы не остался рядом с плохим человеком. Скрепя сердце, он согласился.

– Хорошо, малыш, я надеюсь, путешествие тебе понравится. Передай, пожалуйста, телефон маме, – попросил он сына.

Марк отдал телефон матери, спрыгнул на пол и побежал к Томасу, в этот момент выслушивающего неубедительные извинения администратора. Так и не врубившись, за что перед ним извиняются, улыбчиво отмахнулся – «нет проблем» – и сразу, забыв про служащего отеля, подхватил мальчика на руки. Марк радостно захлопал ладошками, ему нравилось ездить у Томаса на руках. Тот был выше папы. И сверху было все отлично видно. Их вещи уже выносили из номера.

Сразу влюбившись в это место, как только увидели лесное шале, они решили поселиться здесь на оставшиеся шесть дней – в большом деревянном доме в окружении сосен, на берегу горного озера, и только выезжали отсюда на экскурсии по окрестностям. Даже непоседа Марк притих здесь, чутко уловив особенное очарование этого уголка.

Вечером они сидели на открытой веранде. Над озером пылало зарево заката, окрасив все вокруг в винные тона. Томас не знал, о чем сейчас думает сидящая в его объятиях женщина. Ребенок давно спал, и они могли бы уйти в спальню, но что-то держало их здесь. То ли плеск воды, то ли шум ветра, раскачивающий макушки сосен. Казалось, они уже очень давно сидят вот так, в молчании, без движения, прижавшись друг к другу, и словно умирают здесь на этой веранде, вместе с домом, который медленно тонет в темных водах озера. Том не выдержал первым этого странного колдовского очарования.

– Пойдем в дом, – позвал он.