Бронзовые звери

Раньше он никогда не обращал внимания на изысканную деревянную резьбу с золотой окантовкой. Эта дверь выглядела как любой другой красивый и изящный предмет интерьера в доме, полном роскошных вещей. Но сейчас его внимание привлекла едва различимая сияющая точка на деревянной поверхности. На первый взгляд казалось, что это всего лишь блик света, отблеск света от мерцающей свечи или люстры, отраженный серебристой зеркальной поверхностью. Это пятно света располагалось высоко, почти рядом с косяком, где соединялись каминная полка и дверная коробка. Место, которое никто не догадался внимательно осмотреть.

– Зофья, – воскликнул Энрике. – Я начинаю думать, что ты гений.

– Похоже, ты удивлен, – откликнулась Зофья. – Почему?

Энрике широко улыбнулся, проходя мимо нее, простирая руку к двери – традиционному месту обитания двуликого бога.

– Здесь есть табуретка? – спросил он, озираясь вокруг.

Зофья поднесла ему табуретку. Энрике вскарабкался на нее и опустился на колени, а затем прикоснулся к сияющей точке на деревянной поверхности. Она отскочила словно простая щепка.

Энрике стиснул ее кончиками пальцев и медленно потянул.

Деревянная поверхность вокруг сияющей щепки медленно раздвинулась со звуком, напомнившим ему шелест книжных страниц. Энрике затаил дыхание. То, за что он ухватился, поддалось без малейшего сопротивления. Свет разлился у него перед глазами, и что-то вдруг упало, звук напомнил ему звон разбитой посуды.

– Что это? – спросила Зофья, подходя ближе.

Это оказалась серебряная полумаска. Вероятно, раньше к ней с боков крепились ленты, но давным-давно истлели. Маска выглядела простой и незаконченной, металлическая краска местами облупилась. Но в тот момент, как Энрике к ней прикоснулся, образы обступили его со всех сторон. Зал, маски, свисающие с потолка, мягкое свечение люстр. Это могло быть единственное место на свете, маскарадный зал, скрывавший местоположение Дома Януса.

Возможно, у него просто разыгралось воображение, но в это мгновение Энрике показалось, что кто-то из древних римских богов прошел через зал. В конце концов, Янус был богом перемен и начинаний. И в это мгновение Энрике почти ощутил аромат перемен, разлившийся в воздухе. Запах серебра и призраков, словно воскрешение угасшей надежды, возрождающейся к жизни.

10. Лайла

Лайла наблюдала, как свадебная процессия приближается к мосту. За ними над покатыми куполами собора вставала бледная, как кожа невесты, луна. Утомленные звезды подмигивали в небе, став свидетелями новобрачных. У Лайлы сдавило горло при взгляде на них. Она приказала себе не смотреть, но не могла удержаться. Ее глаза жадно скользили по фигурам жениха и невесты, впитывая каждую деталь.

Они двигались в унисон, словно под мелодию песни, звучавшей лишь для них двоих. Длинное свадебное платье невесты цвета застывшего инея волочилось по молочно-белым ступеням Моста Вздохов. У нее были светло-каштановые волосы, аккуратно собранные под шляпкой с вуалью, жемчужные нити обвивали ее лоб. Жених, мужчина с крошечным подбородком и круглыми глазами, который, улыбаясь, казался почти красивым, смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел такой красоты. Следом за женихом с невестой шли друзья и родственники, выкрикивая поздравления и смеясь, бросая в воздух рис и цветочные лепестки.

Лайла прижалась к перилам, пропуская их. Она не собиралась приходить на Мост Вздохов, но, возвращаясь с Площади Сан-Марко и проходя мимо Дворца Дожей, попала под дождь, а дорога через мост оказалась кратчайшим путем до дома. Белые камни у нее под ногами все еще были скользкими от дождя. Невеста, ничего не замечая вокруг от счастья, наступила на подол платья и растянулась бы на камнях, если бы супруг не подхватил ее. Букет из подснежников выскользнул из ее рук, и Лайла, не думая, потянулась и ухватила его за голубую ленточку.

Гости разразились радостными криками, и она покраснела, сама не зная, почему.

– Ты уронила, – сказала она, пытаясь вернуть букет невесте.

Но девушка с улыбкой покачала головой.

– No, sua buona fortuna per te.

Лайла плохо понимала по-итальянски, но поняла слова buona fortuna. Невеста сказала, что это принесет ей удачу. Она со смехом стиснула руки Лайлы, державшей букет.

– E tuo, – сказала она.

Он твой.

Воспоминания, наполнявшие букет, пронзили Лайлу. Она увидела, как букет перевязывают голубой ленточкой, который когда-то украшал детское одеяльце невесты. Она увидела, как мать невесты тихо плачет, уткнувшись в цветы, шепча молитвы. Услышала смех невесты, которая приняла букет из рук сестры.

Лайла заставила себя вернуться в реальность. Опустив глаза, она заметила, что ее гранатовый перстень стал похож на жирную каплю крови. Пять. Ей осталось всего пять дней.

Она перевела взгляд на букет подснежников.