Бронзовый человек.

Покинув здание правительства, Хэм и Монк выяснили местоположение радиостанции и взяли курс на нее. Пока они разговаривали с доном Рубио, наступила темнота. Город, притихший в полуденный зной, когда они въехали в него, просыпался. По неровным улицам громыхали экипажи, занятые степенными кастильцами, голубой кровью этих южных республик. То тут, то там попадались американские машины.

— Ты довольно жестко разговаривал с этим доном Рубио, не так ли? — предположил Монк. — Я думал, с испанцами всегда нужно быть вежливым. Может, если бы ты обращался с ним нежнее, у тебя бы что-нибудь получилось.

— Хм! — сказал Хэм в своей лучшей манере судебного исполнителя. — Я знаю, как обращаться с людьми! У этого парня, дона Рубио, нет принципов. Я проявляю вежливость там, где она положена. А мошеннику она никогда не полагается!

— Ну ты и сказанул! — хмыкнул Монк, в кои-то веки забыв о себе и согласившись с Хэмом.

Угловатые и извилистые улочки Бланко-Гранде вскоре привели их в замешательство. Им сказали, что радиостанция и бюро сообщений находятся всего в нескольких сотнях ярдов ходьбы. Но когда они преодолели это расстояние, никакой радиостанции не было видно.

— Фу-у-у, мы заблудились! — пробурчал Монк и огляделся в поисках кого-нибудь, к кому можно было бы обратиться за указаниями.

На улице, обшарпанной боковой улочке в не слишком благополучной части Бланко-Гранде, как они только сейчас поняли, был всего один человек. Единственный пешеход шел впереди них, бездельничая, словно ему некуда было идти, а времени на то, чтобы добраться до места, было предостаточно.

Это был широкоплечий парень с коротким туловищем и крупной головой. Он был одет в полукомбинезон, ярко-зеленую бязевую рубашку и не обут. На голове, как ни странно, красовался ржаво-черный котелок.

Руки он держал в карманах.

Хэм и Монк оглядели бездельника.

— Вы можете подсказать, где находится радиостанция? — спросил Хэм по-испански.

— Да, сеньор! — ответил бездельник. — А еще лучше, если за полпесо я сам проведу вас туда.

Хэм, озадаченный кривизной улочек Бланко-Гранде, решил, что это небольшая цена. Он сразу заплатил туземцу.

Коренастый, плохо одетый парень ни разу не вынул руки из карманов. Но Хэм и Монк не придали этому значения, сочтя это ленью своего проводника.

Улицы, по которым они теперь двигались, становились все более неприятными для глаз и ноздрей. Из потемневших глинобитных домов доносились запахи несвежих фруктов, смешиваясь с далеко не слабым запахом немытого человечества.

— Странный район для радиостанции, — пробормотал Монк, наконец-то начав что-то подозревать.

— Осталось совсем немного, сеньор! — пробормотал их проводник.

Монк, изучая упитанность мужчины, его изогнутый нос, выдающиеся губы, почувствовал что-то смутно знакомое. Как будто он знал этого проводника или кого-то из его родственников. Монк напряг мозги, пытаясь определить местонахождение этого человека.

И тут все стало до неприятного ясно!

Их проводник внезапно остановился. Он вытащил руки из карманов. Кончики пальцев на дюйм длины были окрашены в красный цвет!

Парень издал громкий крик. Мгновенно из каждого дверного проема и темной щели на много ярдов вокруг появились теневые фигуры.

Они оказались в ловушке!

* * *

Монк издал сильный вой. Бои Монка всегда были шумными, если только не было причин для тишины. Как гладиатор в старину, Монк лучше всего сражался, когда шум был самым громким.

Ножи сверкали в темноте. Сандалии из шкуры тапира, скрепленные грубыми веревками, захлопали по булыжникам.

Монк сделал выпад и схватил человека, который был их проводником, за загривок и его задницу. Словно соломинку, Монк крутанул мужчину вверх и назад, пустив его в полет. Жертва закричала на незнакомом языке. Нападавшие повалились, как кегли, от удара его тела.

Крик и красные кончики пальцев бывшего гида что-то подсказали Монку. Этот человек был майя! Той же расы, что и парень, покончивший с собой в Нью-Йорке! Вот почему он казался знакомым.

Как гигантский антропоид, на которого он походил, Монк начал действовать. Первый же удар кулака врезался в челюсть крысиного темнокожего мужчины под самым ухом. Парень упал, конвульсивно подбросив нож в воздух.

Хэм, пританцовывая, как фехтовальщик, стукнул тростью по смуглому черепу. Трость казалась очень легкой, но трубкообразный корпус над длинным острым стальным лезвием был тяжелым. Да и сам клинок был отнюдь не легким.

Когда первый нападавший попятился назад, Хэм выхватил трость-меч. Он ловко перерубил того, кто пытался его заколоть.

Но где падал один осаждающий, на его место вставало полдюжины. Улица была полна рычащих, злобных дьяволов. Ни у кого из них не было красных кончиков пальцев, и никто даже не походил на майя.

Тот, кто был майя, их недавний проводник, ошеломленно поднялся на ноги.

Мужчины цеплялись за Монка, как пиявки. Один из них пролетел футов десять прямо вверх, когда Монк сбросил его с себя. Но внезапно, под тяжестью, Монк начел оседать вниз.

Хэм с мечом в руках, еще один неудачник, был повержен мгновением позже. Удар, нанесенный по голове каждого из них, лишил Монка и Хэма чувств.