Бронзовый топор (Ричард Блейд - странствие 1)

-- Ты легко справишься с Кунобаром, -- сказала Талин. -- Он не так стар, как можно подумать, глядя на его волосы... и он прекрасный воин. Но никто не может выстоять против тебя! Я не тревожусь...

-- Я тоже, -- ответил Блейд, -- потому что не собираюсь встречаться с Кунобаром в схватке. Я устал от крови и меня тошнит от убийств.

Талин отпрянула в сторону, уставившись на него изумленными глазами:

-- Повелитель Блейд не мог произнести этого! Ты должен сражаться с Кунобаром... или он заберет меня, а тебя ославит трусом по всей Альбе!

В голове у Блейда внезапно взорвался разряд боли.

Страдание исказило его лицо, и он с яростью выпалил:

-- Пусть Кунобар берет тебя! Или дьявол, если захочет!

Слова эхом отразились от стен. Дьявол? Блейд, которого знала Талин, помянул бы Тунора!

Ужас девушки сменился тревогой. Она внимательно рассматривала лицо возлюбленного, и в ее глазах светилась почти материнская нежность.

-- Тебе плохо? Фригга, помоги мне, я вижу, что-то изменилось! Ты не похож на прежнего Блейда... и говоришь иначе... Что с тобой?

Блейд потянулся к ней, решив, что на этот раз не даст себя отвлечь. Талин сопротивлялась, все еще что-то лепеча, потом замолчала, ощутив тяжесть его тела. Через несколько мгновений она начала ритмически двигаться; с губ девушки сорвался стон.

Блейд чувствовал, как боль стучит в его голове. Кто-то вскрикнул -- он с трудом узнал свой голос. Затем боль исчезла, и на смену ей пришла абсолютная тишина и покой... покой, когда он стремительно падал в тело Талин. Она была теперь чудовищно огромной, величиной с планету, с целый мир, раскрывший перед ним гладкие горы ароматной женской плоти и красные реки артерий. Он падал и падал -- прямо во влажный, пылающий ад, не в силах удержаться на этих розовых склонах, что становились все круче; он скользил вниз и вниз -- на границу вечности, на самый край, с которого срывался водопад пенящейся девственной крови.

В краткий миг просветления, равный половине вздоха, он отчаянно цеплялся за единственную реальность, которую знал, страшась возврата в свой прежний мир. В мощной, ослепительно яркой вспышке света он снова увидел лицо Талин, просторную комнату и отдыхавший в углу Айскалп, Существо, метавшееся на постели, было им самим, Ричардом Блейдом. Внезапно он слился с ним; его рука в резком конвульсивном движении сбила подушку, и пальцы сомкнулись вокруг гладкого предмета размером с гальку. Что это?

Слова бомбардировали его мозг словно крошечные ядра, сыпавшиеся из перевернутого бычьего рога, и хор рыдающих голосов напоминал Блейду, что в руках у него черный шарик -- из той горсти, что лежала на столе. Самая крупная из жемчужин, возвращенная ему Ярлом, который отнял у пирата в пиршественном зале Крэгхеда.

-- Слишком большое богатство для такого негодяя, -- объяснил Ярл. -Оно может внушить ему мысль... мысль... мысль...

Блейд мчался теперь верхом на этой черной жемчужине, цепляясь за гладкую скользкую поверхность. Внезапно он вылетел из красного тоннеля прямо в клубящийся над Крэгхедом туман. Прибой пел погребальную песню для королевы Беаты, стонущей в железной клетке. Внизу, под стеной, громоздилась огромная куча отрубленных голов, и чудовищные мухи, выхватывая их одну за другой, уносили прочь. Сверкнуло лезвие топора с запекшейся кровью... Потом его заволокло туманом, который становился все холоднее... холоднее... холоднее...

Айскалп, дремавший в углу, ожил и бросился на Блейда -- ужасное создание с кровавым пятном вместо лица. Сверкнула бронза, и в комнате послышался мрачный шорох перепончатых крыльев.

Из сдавленного горла Блейда вырвался последний хриплый стон. Ни Тунор, ни сам Блейд не смогли бы объяснить, что он означает. Глава 16

-- Некоторые из величайших открытий, -- задумчиво произнес лорд Лейтон, -- были сделаны совершенно случайно. Я полагаю, Дж., мы стоим на пороге одного из них.

С минуту Дж. не отвечал, разглядывая рослого мужчину, вытянувшегося на узкой больничной кровати. Ричард Блейд мирно спал, его курчавая бородка и длинные волосы темным пятном выделялись на снежной белизне подушки. Загорелое тело усеивали крохотные электроды, соединенные проводами с электроэнцефалографом в углу пустоватой комнаты -- одной из многих палат госпитального отсека, лежавшего глубоко внизу под каменной громадой Тауэра. В помещении царила тишина, нарушаемая только негромким гудением прибора.

Дж., суховатое лицо которого носило следы долгих дней и ночей, проведенных в тревожном ожидании, потер ладонью лоб. Глава отдела МИ6 секретной службы Ее Величества давно привык к грузу ответственности, но напряжение последних недель оказалось для него почти невыносимым.

-- Я думал, что мы его потеряем, -- сказал Дж. -- Признаюсь вам, Лейтон, надежда уже оставила меня... и я готов был обвинять во всем вас и ваш проклятый компьютер.