Брошенка

Автомобиль остановился. Первой открылась пассажирская дверь, и оттуда выбралась девушка. Она умело распахнула переднюю дверь, собираясь помочь, пока с другой стороны вылез Юра и потянулся, разминая кости. Лида подскочила, заглядывая в салон, подсвеченный лампочкой, где сидел Гриша.

— Привет, соседка, — окликнул Юра Лену, обходя машину, и она поздоровалась в ответ.

— Здрасьте, теть Галя, — обратился он к матери.

— С приездом, Юр.

— Целой делегацией встречаете, — не скрыл он сарказма.

— Так не чужие, — не осталась она в долгу.

Всё он понял, даже Люська и та поняла, чего выстроились, а потому, подперев лицо кулаком, следила за развитием событий.

— Отойдите, — спокойно сказал Юра матери и девушке, которые суетились около брата, и они расступились.

Лена смотрела во все глаза на девушку, которую видела впервые. Неужели она опоздала. Сердце сжалось от страха и разочарования. Вот тебе и обещанные слёзы. «Твоим будет», вспоминала она слова подруги, вон уже какая-то приехала, небось невеста, осознала, какого человека потеряла, и вернулась.

Глава 11

Осторожно вылез Гриша из машины, облокотился на брата, а девушка ему в руку палочку подаёт. И смотрит Лена широко открытыми глазами, как медленно по шажочку Гриша идёт. Не сам, поддерживаемый братом, но своими ногами. Прижала ладони ко рту и расплакалась. Катятся слёзы по лицу: то ли радости, что вышло всё у Гриши, получилось. То ли от горя, что не открылась ему раньше, а теперь и не станет в чужое счастье лезть. Уедет завтра же в город. И сердце рвётся навстречу, хочется подбежать, обнять, прижать, почувствовать его руки на своих плечах, щекой щёку его колючую, и пусть, что потом лицо станет гореть. Но стоит, как вкопанная, глядит, что с трудом каждый шаг даётся, но даётся ведь!

Лида руку на плечо девушке положила, говорят о чём-то, плачут обе, обнимаются.

Поднял глаза Гриша, и Лену током пронзило, прямо на неё смотрит и молчит.

Ещё вчера ему мать сказала, что соседка приехала, как только узнала, что он возвращается, и жаром обдало. Не забыла, значит, плохо они тогда разошлись, недосказано! Еле дождался утра, и всю дорогу был каким-то беспокойным, растерянным, что даже Юрка спросил, отчего сам не свой, но отмахнулся, не сказал. Даша приехала, семью оставила и решила к матери рвануть на несколько дней. Не виделись давно, это ли не повод.

— Ну и дальше чего? — мать шепчет. — Пойду я что ль? — самой неуютно. Встретили, а стоять глазеть — нехорошо.

— Я с тобой, — хватает её за рукав Лена, чувствуя себя девчонкой лет десяти, пока между ними с Гришей немой диалог ведется.

— Завтра, значит, поговорите, — понимает мать.

— Нет, — качает головой быстро-быстро и уводит взгляд. — Уеду я завтра, — шепчет.

Смотрит мать, не понимает ничего, но не на улице ж разбираться. Плечами пожала только и брови удивленно дугой выгнула.

— Здравствуй, Гриша, — Галина к нему обратилась. — Очень рада за тебя. Дай-то Бог бегать скоро будешь.

— Спасибо, Галина Яковлевна, — отзывается, а сам глаз с Лены не сводит. — Работы много, но лениться не стану. А ты за меня не порадуешься? — наконец первый решает спросить у Лены, и она понимает, что выглядит ужасно нелепо и некрасиво.

— Рада, — мягко и с грустью говорит она, — правда, очень рада, — и вымученная улыбка озаряет лицо. И будто не двадцать ей с небольшим, а все сорок, и кажется, что усталость смертная на плечи навалилась, сбежать бы, уснуть и не думать ни о чём.

И хочется, что ему, что ей броситься навстречу друг другу, но столько людей вокруг, а больше всего останавливает незнание чувств другого, боязнь оказаться ненужным и непонятым.

— Надолго тут? — опять спрашивает.

— Завтра в город, — решила твёрдо, и он меняется в лице. Значит, ни к нему, обманула мать, обнадёжила.

— Гриш, в дом пошли, — суетится Лида, а он стоит, как вкопанный с разбитым сердцем, не в силах шагу ступить. Но не потому, что физически не может, видеть он хочет эту соседскую девчонку, что в душу запала. Не было и дня, чтоб о ней не думал, не смотрел фотографии, не мечтал, как вновь будет держать в своих объятьях: такую хрупкую и маленькую, что ото всех защитить хочется. Выходит, некоторые мечты только мечтами и останутся. Вон даже на ноги встать смог, казалось бы, нереально, но поддался организм, а всё потому что вера и надежда была, врачи хорошие, стремление и желание, верил, что Лена ждёт, не только ради себя, ради возлюбленной невозможное сделал.

— Погоди, — сказал матери довольно резко. — Даш, принеси из машины пакет, — обратился к сестре.

Девушка кивнула и быстро выполнила просьбу.

— Отдай ей, — попросил, отвернулся и к калитке направился, придерживаемый братом.

Вручила Даша Лене непрозрачный пакет, а в нём что-то твёрдое и длинное. Стоит Лена и глазами хлопает, не поймёт ничего, а родственники в дом пошли.

— Чего подарил-то? — кричит Люська, которой до жути как любопытно.

Лена не отвечает, но знает, что внутри. Она идёт в дом вслед за матерью на ватных ногах, пока душа тихо плачет.