Брошенка

Вячеслав остановился у стены, на которой висели фотографии в рамках. И на всех Лиана одна. В вечернем платье, в спортивном костюме, в коротких шортиках (тут же представил, что под ними ничего нет, усмехнулся), в джинсах на лавочке в каком-то парке. Везде одна. А девушка, похоже, действительно очень одинока. Правда, Варламов не понимал, отчего так. Красивая, не глупая. Ну да, имеются у неё кое-какие странности, вроде боязни трусов, ну так это не критично. По крайней мере, мужиков не отпугивает, а скорее даже наоборот. Так в чём же дело?

Прошёл дальше. Аккуратно заправленная кровать, ни одной валяющейся где попало вещицы, ни пылинки, ни мусоринки. Такое ощущение, что она помешана на чистоте. В принципе, тоже жирный плюс для женщины.

— Ты фрукты будешь? — послышалось из кухни, но Вячеслав не ответил.

Присел на край кровати, вздохнул. Зачем он здесь? Теперь, когда в голове начало проясняться, не мог понять, нахрена сюда припёрся. Ведь понятно же, для чего его пригласила Лиана. Девка молодая, ухоженная, явно не в шахматы сыграть хочет. А он чего хочет?

Поехать домой и там снова объясняться с женой, видеть которую сейчас совершенно не хотелось? Или, быть может, вернуться в офис и переночевать там? Положа руку на сердце, не желал ни того, ни другого.

— Я спрашиваю, фрукты бу…дешь? — Лиана появилась с вазой с яблоками и апельсинами.

Застыла у двери, неловко переминаясь с ноги на ногу. А Варламову захотелось выбить из рук эту посудину, затащить девушку в комнату и разложить на вот этой кровати.

— Иди сюда, — приказал ей холодно, словно сам ещё надеялся, что она передумает.

Но Лиана молча поставила вазу и подошла к нему в упор.

— Зачем тебе это? Зачем я тебе? Тебе мужиков нормальных, что ли, мало?

Девушка усмехнулась, отбросила длинные, прямые волосы назад.

— А ты разве ненормальный? По-моему, с фобией здесь я, — сложила ему на плечи свои ладони, слегка помассировала, отчего по спине пробежались мурашки.

Варламов обожал прикосновения женских пальчиков. Их нежность, тепло. Просто млел, когда Нина по вечерам делала ему массаж. Если бы случилась война между мужчинами и женщинами, то вторые совершенно точно победили бы, используя этот нечестный приём.

— Я женат. И стар для тебя. А ты молодая, красивая. Дико сексуальная, — провёл ладонями по её точёным бёдрам, поднялся выше, еле касаясь груди.

— Мне всё равно. Я тебя хочу. Женатого, старого и ненормального. Потому что я тоже ненормальная, — простонала тихо и опустилась перед ним на колени. — Я сделаю всё, что ты захочешь. Хочешь, рабой твоей буду?

Варламов криво усмехнулся. Взял её за подбородок и приблизился.

— Что за игру ты ведёшь, девочка? Думаешь, я совсем идиот, не понимаю, что тебе от меня что-то нужно? Чего ты хочешь?

А она ширинку Вячеславу расстёгивает, остервенело дёргает заевшую молнию и и склоняется над его пахом. Обхватывает полными, сочными губами головку и, нежно её посасывая, тихо стонет.

У Варламова даже голова закружилась от кайфа, что так давно не испытывал. Схватил её за волосы и толкаясь глубже, до самого горла, зарычал зверем.

Девушка всхлипнула, поперхнулась, но даже не попыталась отстраниться, когда головка его члена упёрлась в стенку горла. Продолжила свою пытку, сметая последние рубежи, отключая разум.

— Ненормальная. Какая же ты ненормальная, — оторвал её от себя и, бросив на кровать, навалился сверху. — Трахнуть тебя хочу. Как же я тебя хочу…

— Вот, держи, — протянула ему непонятно откуда взявшийся презерватив, который тут же открыл и раскатал по окаменевшему члену.

Лиана послушно развела ноги в стороны и Вячеслав впервые обрадовался её фобии. Провёл пальцами по промежности и с неописуемым удовольствием отметил, что девушка уже течёт.

Одним точным толчком вошёл в узкую промежность, задвигался в бешеном ритме, вдалбливаясь в неё так дико, что закричала, срывая голос.

Возможно даже, ей было больно, но не попыталась его оттолкнуть, а, наоборот, обхватила стройными ногами его тело, подаваясь вперёд.

— Пожалуйста… Ещё! Прошу, не останавливайся!

А он уже не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Только не сейчас, когда так сладко и жарко в ней. Когда так остро всё, до предела, до той самой наивысшей точки наслаждения. Когда тело привлекательное под ним, а он вбивается в него бешено и остатки одежды раздирает в клочья. Припадает губами к коричневым острым сосками и кусая их, тут же зализывая, снова вдирается в упругое тело.

За волосы её схватил и, намотав их на кулак, толкнулся до предела. Застонал, изливаясь в неё и навалился, пригвоздив несчастную к кровати. И было хорошо, как никогда, вот только осталось унять угрызения совести, что как черви, начали точить его изнутри.

глава 8

Нина

Варламов не пришёл вечером, не пришёл и до полуночи. Разумеется, после того, как он посмел ударить меня, видеть мужа совершенно не хотелось, но отчего-то было неспокойно на душе. Словно сейчас, в эти часы, минуты, происходит что-то, что изменит нашу жизнь. Хотя, скорее всего, это случилось тогда, когда он позволил себе дать мне пощёчину.