Брошенка

Осмотревшись по сторонам, толкнула его. Из окон виднелись детские лица и, возможно даже, учителя там тоже присутствовали. Какой кошмар…

— Оставь меня в покое Варламов! Моя личная жизнь не касается тебя с тех самых пор, как ты решил уйти! Мне не о чём с тобой говорить, тем более здесь, у порога школы, где, если помнишь ещё, учатся наши дети! Не позорься и меня не позорь!

Славка сильнее сжал пальцы и приблизил своё лицо к моему так, что ощутила запах коньяка. Он ещё и пьян! Припёрся в школу в таком состоянии. Отлично просто. Вот детям нашим повезло. Вся школа смотрит на отца-алкаша и мать-проститутку!

— Это я тебя позорю?! То есть, приезжать к детям в школу с ёбарем — это нормально! А я, наверное, должен был пожать ему руку, да?!

Сгорая от стыда, с ужасом представляла, что кроме Яны всё это видел ещё и Кирюша. А остальные дети? Это же какой стыд для моих маленьких…

— Я прошу тебя, Варламов. Не сейчас. На нас смотрят все, — простонала ему в лицо и выдохнула.

Нужно собраться. Только бы не разреветься. Я сейчас нужна своей доченьке, на остальное плевать.

Он отпустил меня и быстро зашагал в здание, я же, опустив голову, поплелась за ним.

Яна сидела на стуле чуть поодаль стола директрисы. Последняя смерила нас неприязненным взглядом, кивнула на стулья напротив.

— Что ж, я рада, что вы, наконец, разобрались со своими… делами и теперь можете уделить мне своё драгоценное внимание, — она говорила холодным, неприятным тоном, а я изо всех сил пыталась не смотреть на Яну, перед которой чувствовала себя последней дрянью. — Как вы знаете, у нас элитная школа и…

— … и я в курсе об этом, потому что ежегодно перечисляю вам крупную сумму на поддержание этой самой элитной школы. А ещё, мне стоит сказать всего два слова мэру и ваша школа из элитной превратится в отстойник для малолетних уголовников. Так что, во-первых — разговаривайте со мной и моей женой повежливее. Во-вторых — ближе к сути.

Ну хоть тут Варламов не подкачал и поставил Надежду Альбертовну на место. От её уничижительного тона ощущала себя какой-то падшей женщиной и нет смысла объяснять ситуацию, всё равно ей не понять.

Директриса проглотила обиду и продолжила более ровным голосом:

— Яна сегодня подожгла стул учителя математики. По словам вашей дочери, она сделала это, чтобы отомстить Инессе Максимовне за плохие оценки. Что вы на это скажете?

Я даже рот открыла от шока. Варламов даже глазом не моргнул, хоть явно был удивлён не меньше моего. Взглянула на дочь, но та упрямо смотрела в пол.

— Что за бред? У Яны отличные оценки по математике! — и я это точно знаю, потому как занимаюсь с ней ежедневно.

— А это послужило ещё одним поводом для конфликта. Как оказалось, ваша дочь вела два дневника. Один с хорошими оценками, которые проставляла сама, другой с плохими. Как давно вы, Нина Ивановна, заглядывали в электронный дневник Яны на нашем сайте?

Удар ниже пояса. Я ведь доверяю своим детям. Даже предположить не могла, что они станут меня обманывать.

— Яна, это правда? — Слава повернулся к дочери, а та всхлипнула.

— Она специально ставит мне плохие оценки! Она меня ненавидит! Мы всегда делаем с мамой уроки, а Инесса Максимовна говорит, что это не я делала и что неправильно там всё!

И это правда. По крайней мере, что касается домашнего задания. Я всегда проверяю у детей основные предметы. Могу пропустить историю или географию, но математику — никогда.

— Тогда давайте для полноты картины позовём вашу Инессу Максимовну, — Варламов расслабленно откинулся на спинку стула. — И если мне покажется, что сказанное моей дочерью правда, я вашу школу с землей сровняю, а на её месте уже через несколько месяцев будет стоять торговый центр.

Директриса испуганно выпучила на нас глаза, потянулась к телефону.

— Инна Максимовна? Зайдите ко мне! И побыстрее!

Через пару минут в кабинет постучались и вошли… Молодая девушка (никогда бы не подумала, что это учительница математики) смерила нас надменным взглядом и деловито прошагала к столу.

— Инесса Максимовна, тут родители Яны Варламовой пришли… — начала было директриса, но её беспардонно перебила эта самая Инесса.

— Да, я вижу. Вы сказали им, что их дочь будет исключена из школы? — деловито закинула ногу на ногу, демонстрируя своё чёрное бельё, а я от такого хамства даже рот открыла.

Ничего себе… Учитель математики! Сейчас что, набирают в педагоги прямо с панели?

— Инна Максимовна, этот вопрос ещё не решён, — с нажимом, вполголоса проговорила ей Надежда Альбертовна, видимо, дав этим самым понять, что то, о чём они совещались ранее вдвоём не стоит озвучивать при родителях ученицы.

Я же подумала, что сейчас, пожалуй, последует шантаж. О такой практике я неоднократно слышала от возмущённых матерей одноклассников Яны и Кирюши. Мол, если ребёнок отчебучивает что-то серьезное, требующее наказания, его не исключают, но родители за это отсчитывают кругленькую сумму. Все, конечно, возмущались, но вот жаловаться никто не смел. Одной из немногих элитных школ в городе можно простить такую шалость. В конце концов, все хотят кушать и учителя не исключение.

И я не ошиблась.