Брошенка

Плевать на них. На всех. На Варламова, на мамашу его, пришибленную. Не хочу их слышать, видеть и вспоминать о них.

Залезла в горячую воду, подложила силиконовую подушку под голову и попыталась расслабиться. Мне нельзя сейчас сходить с ума. Нельзя. У меня дети. Мои бедные крохи, которым так нужна моя поддержка. А всё остальное пусть катится куда подальше.

Только немного успокоилась, как снова зазвонил мобильный. По спине от страха побежали мурашки.

Снова этот «скрытый» номер…

Решила не отвечать. Отключила звук, отложила телефон в сторону. Но экран то и дело моргал, а звонки не прекращались. Один за другим и снова по десятому кругу.

— Что вам нужно?! Я обратилась в полицию и написала на вас заявление, слышите? Рано или поздно они вас вычислят и…

— Закрой пасть, шалава, и слушай меня внимательно! — динамик затрещал мужским, грубым голосом, а я вздрогнула, села в ванне, обняв одной рукой собственные коленки. — Ты будешь делать всё, что я тебе прикажу, а если посмеешь хоть кому-то вякнуть, расплачиваться будут твои дети, поняла, сука? Повтори!

Ледяным ужасом сковало всё тело, но я малодушно надеялась, что кто-то просто дурачится. Однако, проверять правдивость его слов совершенно не хотелось.

— Я… Поняла. Поняла. Прошу вас, давайте поговорим спокойно. Объясните мне, что вам нужно?

— Задание первое. Слушай очень внимательно и запоминай…

глава 14

На кухню вошла, покачиваясь, словно пьяная. Кружилась голова и становилось дурно от осознания того, что моим детям может кто-то навредить. И этот кто-то, судя по нашему разговору, очень хорошо знает, где я живу.

Яна что-то весело рассказывала Варламову, а как только тот повернулся в мою сторону, замолчала. Ну вот, уже и секреты от матери появились. Скоро вместе начнут дружить против меня, как в школе. Правда, сейчас было не до того.

— Вы поели? — и даже голос свой не узнала. Никакой. Как у дикторов новостей — совершенно безразличный, безэмоциональный.

— Да, спасибо, мам! — ответил только Кирюша, за что благодарно ему улыбнулась.

— Тогда идите по комнатам.

— Ну маааа! Ещё же даже десяти нет! — засопротивлялся сын, с надеждой взирая на отца.

Да, конечно. Только этого мне сейчас не хватало. Папочка у нас хороший будет, а мать стервь падшая. Замечательно просто.

— Я сказала, по комнатам! — рявкнула от злости и беспомощности, рвано выдохнула.

Что я творю? Ведь они не виноваты ни в чём. Они же дети.

Варламов, спасибо ему, не стал играть в доброго папашу, а дети по очереди его чмокнули и прошли мимо меня с надутыми моськами.

— А мать никто целовать не собирается? — грозно прикрикнул Славка. — Вернулись!

Вот этого я от него не ожидала. С одной стороны, конечно, приятно, что у него пока не отшибло память. А с другой страшно. Это он сегодня велит меня целовать, а что взбредёт в голову завтра? Вдруг однажды скажет, что мать плохая, а они поверят…

Дети послушно развернулись, подошли. Кирюша обнял меня, пожелал спокойной ночи, а Яна лишь сухо клюнула в щеку и тут же молча ушла. Маленькая зараза! И ведь как смотрит. Словно я не мать ей, а какая-то тётка чужая. Где-то внутри всколыхнулась обида на дочь, но я одёрнула себя. Любой ребёнок вёл бы себя странно, увидев, как отец дерётся за мать с каким-то дядькой. Доказывать что-то бесполезно, пока не остынет, спасибо папиным генам.

Варламов тоже поднялся, но уходить, похоже, пока не планировал. Подошёл ко мне, за руку втянул на кухню и захлопнул дверь.

— Сядь.

Я молча прошла, присела на стул. Нам действительно нужно поговорить. И разговор этот будет, как никогда, тяжёлым. Хотя Варламову, вполне возможно, принесёт облегчение и ему не придётся напрягаться, чтобы донести до меня то же самое. А вот мне будет адски трудно произнести эти слова. Но с другой стороны, я понимаю, что дело не только в загадочном бандите, что преследует меня. И не в том, что он мне приказал так… А в том, что мой муж дал для этого повод. Завёл себе какую-то больную бабу и теперь мне и моим детям угрожают жестокой расправой. И рисковать мне незачем. Я не стану жаловаться на бандита, тем самым подставляя детей под удар. Проще отпустить то, что уже мне не принадлежит. Да и вряд ли когда-либо принадлежало. Я была удобна Варламову. А это не равнозначно с любимой. Теперь удобна та, другая, какая-то психопатка, не побрезговавшая нанять преступника, чтобы устранить меня. По крайней мере, я была уверена в этом. Сам бандит ничего не сказал по этому поводу, но догадаться нетрудно. Едва ли какого-то мужика беспокоит брак другого мужика. Это ещё раз подтверждает, что Варламов ушёл не от меня, как он сказал, а к другой.

— Что ты планируешь делать дальше? — он облокотился плечом о стену, скрестив руки на груди.

— В каком смысле? — на секунду предположила, что он хочет предложить мне то, что и я ему. Стало больно.

— Со своим ебарьком, — и снова острая игла обиды впивается в сердце. — Ты же не думала, что я позволю таскать его на потрахушки в наш дом? М? Или думала? Как ты вообще себе представляешь встречи с любовником? Я не позволю, чтобы дети это видели, — говорит спокойно, но зло, с презрением.