Брошенка

Потому, что жалела его или ради Яны с Кириллом, скажете вы? Нет. Потому что сама не смогла больше жить без него. Смотреть в его лицо и понимать, что не могу прижаться к нему губами. Глядеть на его руки и знать, что не почувствую их прохладу и тепло. Топиться в своём горе и истязать себя изо дня в день. Я не могла выносить этот кошмар. Оказалось, проще пустить предавшего мужа обратно в свою жизнь, чем принять тот факт, что мы больше не вместе. Бывшая подруга непременно назвала бы меня слабохарактерной овцой, но и она оказалась не слишком-то сильна, ведь так? По крайней мере я не утонула в жажде мести и не стала коверкать свою жизнь ради призрачного удовлетворения.

Слава изменился. Нет, он не стал вдруг мягкотелым, характер его всё так же елейным не назвать, но перемены, невидимые чужому глазу всё-таки произошли. Я слишком хорошо знала этого мужчину, чтобы не заметить, как сильно он начал дорожить нами. Иногда это доходило до крайностей и Варламова начинало заносить. Особенно первое время, когда мы снова притирались друг к другу, привыкали и старались разделить прошлое и настоящее. Было нелегко. Очень. Особенно мне. Но мы смогли. Мы ничего не забыли, но похоронили все жуткие дни и воскрешать их больше не планировали.

Теперь было много других забот. Например, покупка большой семейной машины со встроенными детскими креслами, столиками и прочей приятной чепухой. Также решили продать старую квартиру и построить новый дом на месте старой дачи. Слава даже выкупил соседский участок, чтобы поместился ещё и сад, о котором я так давно мечтала.

Что самое удивительное, свекровь, узнав о нашем переезде, не стала, как я ожидала, поднимать панику и устраивать скандал, а наоборот, помогла мне разработать интерьер для нового жилища Варламовых. Наши отношения заметно улучшились, хоть назвать их идеальными пока не получалось. Однако, тот факт, что Валерия Николаевна вот так вот запросто согласится с тем, что мы теперь будем не рядом — уже много значило.

Как-то заехав к нам погостить на пару часиков, она поймала момент, чтобы остаться со мной наедине и просто молча обняла, что для меня стало шоком. По её глазам, полным слёз я поняла — это благодарность за её сына.

Теперь же собирая сумки, я отбивалась от детей и со всеми претензиями отправляла их к отцу, но и он был непреклонен. Подходило время. Через неделю должен родиться наш малыш, пол которого мы с Варламовым так и не узнали. Не захотели. Пусть это будет сюрпризом. Слава жутко нервничал, то и дело, следуя за мной везде и повсюду. Не оставлял меня одну дольше, чем на пять минут и это даже немного пугало. Ещё чуть-чуть и он с ума сойдёт. В принципе, его поведение объяснимо. Ещё ни разу наши дети не появлялись на свет в срок. Причем схватки настигали стремительно и в самый неподходящий момент. Варламов очень хорошо это помнил и каждый его пристальный взгляд говорил о том, что его не обмануть затишьем перед бурей.

Вот только он не был готов. Нет, отцом становиться ему, конечно, не впервой, но сейчас он был уязвим больше всего. Потому что не было в нем прежней уверенности. Лишь страх, что в самый нужный момент он просто ничем не сможет мне помочь. Именно поэтому собираться в город стали заранее.

В итоге, выдержав нападки дочери и сына, мы всё-таки приготовились к возвращению, но вот малыш дожидаться удобного случая не стал. Воды отошли прямо на кухне, когда укладывала в коробку любимую чашку Кирилла. И сразу же пронзила резкая боль, отчего я упала на колени.

На мой крик прибежали дети и испуганно застыли у порога. Видеть, как мать рожает не каждый день приходится, да и зрелище, надо заметить, не из приятных.

Тут же показался Варламов, что остервенело крутил колеса коляски, уже игнорируя пульт управления.

— Быстро на улицу! К соседям! Пусть скорую вызывают! — прикрикнул на детей и те пулей ринулись к двери. — Я здесь, Нин! Здесь! Сейчас!

Но коляска вдруг то ли застряла, то ли что-то заело в механизме и Слава остановился в паре метров от меня. А я от боли, выла на коленях, не в силах подняться.

— Мать твою! Давай же! Ну же! — он двигал корпусом и молотил кулаками по колесам, пытаясь сдвинуть коляску с места, но та даже не шевельнулась.

Почему-то подумалось о законе подлости. Игорь только выехал из города и будет не раньше, чем через полчаса, а соседей у нас мало и тех в будни не найти в поселке.

— Слав… Успокойся. Сейчас дети кого-нибудь… А-а-а-а! — вскрикнув от новой схватки, вцепилась в ножку стола, заплакала и в этот же момент меня кто-то дернул вверх, прижал к себе.

— Всё хорошо. Держись, Нинуль. Держись, моя девочка.

— Слава! — на какой-то миг я даже забыла о боли, ошалело уставившись на мужа. — Ты… Ты же стоишь!

Он действительно стоял на своих двух, крепко обнимая меня за плечи.

— Знаю. Сам в шоке. Давай… Попробуем выйти на улицу. Там поймаем кого-нибудь.