Брошенка

На дачу мы ездили раньше почти каждые выходные. Любимый Славкин гриль не успевал остывать, а большой, вечно зелёный дворик оживал и наполнялся детским смехом.

А вечером, когда дети уже спали в своих кроватках, мы с Варламовым выходили на террасу, где он заботливо укутывал меня в теплый, мягкий плед и открывал бутылку вина.

После секс. Горячий, страстный. Варламову приходилось зажимать мне рот своей ладонью, чтобы не разбудить детей.

Мы были счастливы… Как же мы были счастливы. Куда всё это подевалось?

От предложения Яны и Кира засосало под ложечкой и к горлу подступил ком. Я знала, как они любят отдых на даче… Но поехать туда, означало бы, что я всё забыла и готова дать Варламову шанс, а я не была готова.

Да, я радовалась, когда он появлялся на пороге нашей квартиры. Радовалась, что пусть и на инвалидной коляске, но он всё ещё помнит о детях. Что вылез из своей берлоги и больше не убивается там, в четырёх стенах. Но радость эта была горькой. Потому что моя боль никуда не делась. Она пропитала меня полностью и одиночество стало невыносимым. Оно разъедало меня, словно кислота.

— А что, я не против. Нин, ты как? — Слава сделал вид, что не замечает моего недовольства.

— Я не знаю. Это всё… Может вы втроём съездите? — казалось, мой взгляд красноречивей любых слов, но Варламов лишь усмехнулся.

— На даче должны быть все. Или не ехать вовсе.

— Ну, ма-а-ам! Ну, пожалуйста! — хором заканючили дети и я сдалась, опустив голову.

— Ладно.

— Отлично! — Слава хлопнул в ладоши, отъехал от стола. — Собираемся!

— Что? Прямо сейчас?! — но дети уже меня не слышали, наперегонки неслись собирать свои рюкзаки.

— А чего тянуть? — Варламов невинно пожал плечами. — Ты тоже собирайся, я позвоню Игорю, чтобы подогнал машину к подъезду.

Прищурившись, скрестила руки на груди.

— Признайся, это ты их подбил? Специально?

Варламов непонимающе сдвинул брови.

— Ты о чём это?

— Не прикидывайся, Слав. О поездке на дачу! Ты их подговорил?

Варламов вздохнул, покачал головой.

— Иногда огурец — это всего-лишь огурец, Нина. И нет, я не подговаривал Яну с Кириллом. Они сами всё придумали. Разумеется, пытаются нас помирить, но я их не толкал на это.

Стало неловко. Действительно, чего это я завелась? В конце концов, меня же никто не принуждает, могу и отказаться. Вот только желания такого не возникло. И даже не потому, что этим я расстрою детей, а потому, что самой хотелось съездить.

Может, конечно, меня потом задушат воспоминания и сердце снова рассыпется пеплом от тоски по былому счастью, но мне хотелось побывать там. Хотя бы разочек.

*****

Всю дорогу Яна недовольно косилась на Игоря, который, казалось, не замечал враждебных взглядов детей. Думаю, ему было абсолютно всё равно. А вот дочери и сыну он почему-то очень не нравился. Видимо потому, что их отец больше времени проводит со своим помощником, чем с ними. Детям нелегко объяснить, что их сильный папа… Уже не такой сильный.

— Мам, а что, он с нами останется? — Яна капризно сложила на груди руки и встала у ворот, не желая пропускать во двор Игоря.

— Прекрати немедленно, — зашипела на дочь, но та лишь надула губы в ответ. — Яна, ты слышишь меня? Нельзя себя так вести!

Было неудобно перед Игорем, который сейчас всё слышал и, неловко переминаясь с ноги на ногу, поглядывал на Варламова, словно умоляя его избавить от этих мучений.

— Мы хотели побыть здесь своей семьёй, мам! Зачем нам посторонние?! — моя избалованная, никогда не знавшая ремня дочурка продолжала скандалить, причём с места не сдвинулась, даже когда подъехал Слава.

— В чём дело, Яна?

— Пап, ну хоть ты меня услышь! Мы же вчетвером хотели побыть! — в её глазах заблестели слёзы и Варламов сдался.

— Езжай домой, Игорь. Отоспись как следует, завтра приедешь. После обеда.

Я покачала головой, глядя на то, как дочь ловко манипулирует Варламовым. Никому ещё этого не удавалось. Ну лиса… Надо будет её за это наказать.

Хотя, если быть честной, я отчего-то порадовалась, когда Игорь кивнул и быстро запрыгнул в машину. Наверное, для меня тоже наша дача — что-то вроде родного гнёздышка, куда чужих пускать совсем не хочется.

— Так, а теперь все в дом, будем убираться. Яна, на тебе полы! — и как только дочь хотела возразить, я оборвала её взмахом руки. — Немедленно! О твоём поведении мы ещё поговорим!

— Ты слышала маму? — Славка нахмурил брови и Яна кивнула.

— Ладно. Помою ваши полы. Садисты.

После капитальной уборки нашла Варламова у гриля, где он ловко мариновал купленное по дороге мясо в большой кастрюле и выкладывал на решётку колбаски. И как только притащил сюда продукты? Невольно залюбовалась размеренными, точными движениями его рук и в груди защемило от воспоминаний, когда муж, ещё будучи на ногах, учил меня жарить стейки.

Нет, я зря всё же сюда заявилась. Теперь утону в болезненных отголосках счастливых дней.

Тем не менее, день прошёл сравнительно неплохо. Особенно были счастливы дети. Их довольные мордашки меня безмерно радовали и на душе становилось легче. Правда, ничем не прикрытая печаль в глазах Варламова меня расстраивала. Не могу сказать, что мне не жаль его. Это не так.