Брошенная колония

— Рунным ножом. Чистое железо и прочие примочки егерей ей все равно что на оборотня серебром сыпать — совершенно бесполезно, или отваживать высшего вампира чесноком — бабкины суеверия. Я бы атаковал нежить, как обычно, чистым железом — и погиб бы. К счастью, нежить — большая редкость.

— А что стало с той ведьмой?

— Ее поймали спустя несколько месяцев и сожгли на костре в Варне. Но бед она натворила много.

— А ты знаешь, как она создала пэри?

— Магия, самая мерзкая и запрещенная — молодая девушка не старше восемнадцати, не познавшая мужчину, и очень много боли. В этой деревне такой оказалась дочка старосты, пропавшая накануне.

— Скажи, ты специально меня пугаешь? Вы, егеря, мастера приврать.

— Я не заставляю тебя верить, — равнодушно сообщил собеседнику Игнат, после чего зажег фонарик и, порывшись в маленьком багажнике, извлек из него спальный мешок и одеяло. — Извини, мешок тебе не предлагаю — подстилка из лапника у тебя есть, а одеяло не позволит окоченеть до конца. А теперь мне надо отдохнуть.

— Спасибо, — заворачиваясь в не слишком толстое одеяло, сонно поблагодарил Свен, и уже через пару минут он бодро сопел.

Игнат же уселся и, прикрыв глаза, вновь ослабил кокон. На этот раз вышло слишком легко: похоже, пора двигать к магичкам на укрепление. Хотя это может сделать и магик слабенький, и недорого возьмет. Как раз такого егерь знал в Сторожье, резерв у того был чуть больше, чем у него самого, как раз хватит и обойдется дешевле. Джинн принял приказ хозяина и начал искать опасность, раскидывая спираль вокруг их стоянки. Через несколько минут пришел одинокий посыл, что все спокойно, и мыслеобраз мертвого циркового. За это «пассажир» был мгновенно наказан: кокон Игнат закрыл не плавно, как обычно, а резко захлопнул, — он знал, что джинн этого не любит. После чего устроился в мешке, положив под голову куртку.

С рассветом Игнат был на ногах. Середина последнего лета в этих местах не слишком жаркая, вот следующий месяц принесет с юга настоящее пекло. Свен съежился под одеялом, но тут же проснулся, как только услышал, как Игнат отвинтил крышку своей походной фляги. Он зябко передернул плечами и стартанул в кустики.

Игнат начал облачаться, пересчитал оставшиеся пули из чистого железа, снабженные рунами, и тяжело вздохнул: вчера, в начале боя, их было двенадцать, а после осталось шесть. С таким боекомплектом лезть в незнакомое место — верх глупости, но сейчас без вариантов. В магазин тут не сбегаешь, а тащиться сюда еще раз не хотелось. Вообще неясно, что светит. Снарядив последний магазин, в котором не хватало двух пуль, он отложил винтовку. Настало время клейм: руны действовали несколько часов, в отличие от кратковременного заклинания, и могли существенно помочь. А заклинание можно будет произнести и позже. Пара минут — первое тавро, и знак, ярко полыхнув, оставил рубец; затем — второе. Игнат с минуту раздумывал, использовать ли руну лечения, но сейчас в этом не было нужды. А просто так перегружать себя энергией он не стал. Он вообще очень смутно осознавал цель своего похода, его сюда привели дневник и новая непонятная руна. Может, их просто здесь держали, а лесовики, которых занесла сюда судьба, разорили чей-то тайник: магию твари чуяли очень хорошо и подсознательно тащили к себе в логово всякие амулеты и талисманы, оружие с рунами. Очень часто егеря неплохо поднимались, разоряя гнезда нелюдей. Это ему не повезло, хотя, может, он просто не нашел основного тайника.

Наконец он повернулся к Свену, который молча за ним наблюдал.

— Слушай внимательно, — голосом, не терпящим возражений, произнес Игнат. — Сидишь тут, от багги ни на шаг, как я уже говорил, на ней защита. Если не вернусь к завтрашнему утру, уходи, просто беги прочь вон в ту сторону, — махнул он рукой на восток. — Может, дойдешь до дороги, и тебя подберут. За мной не ходи. Если я не вернусь, значит, там сидит тварь посильнее меня. — Он достал энергетический пистолет и отдал Свену. — Как стрелять, знаешь?

Тот кивнул, настроение у него было крайне паршивым.

— А попасть?

— Если в упор, — мрачно ответил тот. — Может, не пойдешь?

— Надо, — ответил егерь. — В машину не лезь.

— А если ты меня в ней оставишь, то она меня признает?

Игнат покачал головой.

— Я же сказал, там защита стоит. Стоит мне отойти метров на пятьдесят — она решит, что ты нарушитель, сначала будет слабость, потом тошнота, не успеешь выбраться за пару минут — вывернет наизнанку. Мастерица одна поставила, большая специалистка по подобным пакостям. Последний вор, который решил ее угнать, в ней и сидел. Я, правда, потом задолбался кровь отмывать. В общем, если хочешь жить, не суйся к ней и уходи пешком.

Свен нехотя кивнул.

Игнат махнул рукой и бодро зашагал к развалинам крепости. На опушке он обернулся: цирковой сидел у колеса багги и явно планировал от него не отходить. Правильно решил, может, и повезет ему, если егерю не повезет. Эти мрачные мысли очень не понравились Игнату — с таким настроем в мутные места не лезут.