Брошенная колония

Игнат зашел Карлу за спину и повторил проделанное с писклявым. Сбросил обмякшее тело с почти задохнувшегося каторжанина и ударом ноги в горло добил последнего из беглых.

Фарат буквально светился от силы, которая его распирала, мысленный посыл пришел в голову Игната спустя мгновение, и перевести его можно было однозначно: «Спасибо, я не причиню тебе вреда». Игнат улыбнулся — их симбиоз, кажется, пришел к полной гармонии. Но кокон не помешает усилить: как только Кира сможет, он обязательно попросит ее заняться этим. Уж больно много воли сейчас у джинна. И так дух не слаб, но сейчас вообще запредельно силы набрал.

Игнат быстро обыскал тела, сложив находки у костра: единственный кошель, в котором три серебряных чека номиналом в пятерку. Демидов еще не сталкивался с этими монетами, в княжествах и королевствах они появились совсем недавно. Ружье Карла, энергетический хлыст с полным зарядом — похоже, его захватили при побеге, такими часто любят пользоваться надзиратели. Нож и топор. Правда, топор оказался не обычным, а с рунами — дорогая игрушка, не оружие, но деревья валить таким гораздо легче, чем обычным стальным. Мешок с едой полупустой. Игнат принюхался к котелку: каша с мясом, и даже не подгорела. Он снял треногу с огня: зачем готовить, если все сделали за тебя?

Теперь нужно разобраться с телами. Фарат быстро нашел удобное место, где их можно прикопать без особых затрат. Женщину Игнат решил похоронить отдельно от ублюдков — завтра нужно будет вырыть могилу за домом. Он отволок трупы в яму, оставшуюся от корней вывороченной сосны, дерево долго болело и вот рухнуло. Тащить, правда, пришлось прилично, почти сотню метров. Сбегав три раза, Игнат устало закидал тела землей, благо в доме нашлась вполне приличная лопата. Когда он вернулся, Кира уже сидела у костра, она медленно повернула голову, покрытую неизменным глубоким капюшоном, и устало спросила:

— И кто тут был? Надеюсь, не хозяева?

— Нет. Домик забросили какое-то время назад. Тут расположилась тройка каторжников, которые насиловали, а затем убили молодую женщину, завтра ее похороню за домом. Надеюсь, ты ничего не имеешь против, чтобы покарать убийц.

— Не имею, собакам — собачья смерть. Судя по отсутствию крови, ты убил их быстро, хотя они этого не заслужили.

— А ты жестока, — усмехнулся Игнат. — Но права: я убил их легко, не хотелось портить кровью это место — думаю, нам нужно остаться здесь, пока ты не придешь в себя. Ты очень вымоталась, твой резерв пуст, и, прежде чем выходить к людям, надо его восполнить.

— Спасибо, — ответила магичка, — ты так заботишься обо мне. Обычно люди нас недолюбливают, боятся нашей силы.

— Я сам не совсем человек. Ты же знаешь, как таких, как я, называют. Так что мы похожи. Хотя насчет вас люди обычно правы — я знаю многих магесс старшей ступени, надо сказать, они редкостные надменные стервы, в отличие от середнячков и тех, кого едва можно назвать магами и магичками, — эти как раз гораздо ближе к людям.

— Тут ты, пожалуй, прав, — устало подтвердила Кира. — К сожалению, я не могу сказать тебе, что я другая, но, похоже, у нас с тобой наладился неплохой контакт, так что посмотрим, как будут развиваться наши отношения. У тебя есть что пожевать? А то тот бутерброд давно растворился.

— У нас полный котелок каши, сваренной прежними хозяевами поляны, и в мешке у них бутылка вина, какое-то дешевое местное пойло.

— Сойдет. Я не в том положении, чтобы требовать большего, да и не хочу я большего, я хочу есть, пить и спать. И тогда завтра я смогу попробовать пополнить свой резерв и исправить то, что со мной сделали эти потомки шлюх и демонов, их оплодотворивших.

Игнат протянул трофейную ложку, которую успел сполоснуть водой, быстро вскрыл бутылку вина, просто срубив кинжалом пробку и часть горлышка.

— Стаканов нет, придется пить так.

— Все равно, — отмахнулась Кира и сделала глоток. При этом капюшон упал с ее головы. — Не смотри, — попросила она, пытаясь вернуть его на место покалеченной рукой, но только зашипела от боли.

— Оставь, — попросил Игнат. — Я постараюсь не смотреть, если тебе неприятно, но я не вижу ничего ужасного в этом, скоро ты залечишь свои травмы и снова станешь красивой, как и прежде.

— А ты уверен, что я была красивой? — поинтересовалась Кира, но не стала возвращать капюшон на место.

— Конечно, уверен, — заявил Игнат, за что получил жуткую улыбку на обезображенном лице. Он стоически выдержал эту гримасу и улыбнулся в ответ, после чего снял с треноги уже слегка остывший котелок и поставил между ними. — Налетай.

Кира морщилась каждый раз, когда ложка, полная теплой вкусной каши с мясом, отправлялась в рот. Разбитые, потрескавшиеся губы двигались с трудом, от активной работы они вновь лопались, появлялась сукровица. Но женщина, перебарывая неприятные ощущения, продолжала есть — она давно не питалась нормально. Там, где ее держали, больше калечили, чем кормили.

Наконец котелок опустел, Игнат даже удивился, поскольку большую часть съела Кира, ее ложка звякнула о дно, — магичка рассеянно уставилась на пустой прибор.