Брошенное королевство

У восьмидесяти с лишним вооруженных до зубов головорезов имелась лишь одна идея насчет того, как «отвлечь внимание армии», чего требовал Раладан: уничтожать все и каждого, кто подвернется под руку. Сразу же подожгли какие-то тюки и ящики, сложенные на помосте, видимо, приготовленные для погрузки. Уже дымился большой склад, стоявший неподалеку. Банда ворвалась на прилегавший к порту рынок, где в свое время Ридарета разбила голову нежеланному ухажеру. Там все еще толпилось полно народу, ранний вечер прогнал лишь часть торговцев и не отбил охоту у покупателей. Среди горожан, делавших покупки, нищих, прилавков и их хозяев, мошенников и всевозможных зевак вдруг откуда ни возьмись возникла стая бешеных собак, на месте растерзавших несколько десятков человек. Беззащитная толпа с воем бросилась бежать, давя и толкая друг друга, обжигаясь о решетки, на которых жарили рыбу, опрокидывая прилавки. Фрукты, булки и всевозможные товары сыпались под ноги. Вопли и рев стояли такие, словно на Лонд обрушился смерч, поскольку ревели все — гонявшиеся за местными «охотники» и их добыча, бегущие откуда-то и куда-то солдаты, матросы со стоявших в порту кораблей, портовая прислуга и вообще кто попало.

Если у пиратской банды и имелся какой-то план, то в глаза он не бросался, поскольку, разогнав толпу, она в одно мгновение сама разбежалась во все стороны небольшими группами, вторгаясь на городские улицы, снова стуча ногами по портовым набережным, врываясь в дома, взбегая по трапам стоящих кораблей и поджигая такелаж. Каждого, кто попадался под руку, тут же приканчивали. Полтора десятка морских стражей, которые первыми прибежали со стороны военной пристани, разорвали в клочья с такой яростью, что стало ясно — эта дикая стая способна настичь не только больную и беззащитную дичь. Но в Лонде, спокойном городе, жившем в тени мрачных рассказов о крепостях в Тяжелых горах, никто никогда не видел ничего подобного. Гарнизоны морской стражи и легиона не были готовы противостоять бессмысленной атаке вооруженных тварей, которых ничто не интересовало, даже грабеж; вопрос, интересовала ли их собственная жизнь? Но, хотя команды кораблей Громбелардского флота оказались застигнуты врасплох, а патрули легиона рассеяны по улицам, все же в городе квартировало полтысячи солдат. Рано или поздно этой смертоносной забаве должен был наступить конец.

Однако — скорее «поздно», чем «рано». Пока что до конца оставалось далеко; напротив, началась совсем другая забава.

На вооруженном торговом паруснике, подожженном бандой пиратов, с невероятным грохотом взорвался носовой пороховой склад. Словно по условленному сигналу, медленно шедший по самой середине портового канала «Гнилой труп», которому все еще помогали шлюпки с выбивающимися из последних сил гребцами, дал залп из двух средних орудий, разбив кормовую надстройку большой шхуны в шестидесяти шагах от него. Сразу же после прогрохотала батарея с левого борта, и длинное деревянное здание на берегу чуть ли не взлетело на воздух, разнесенное каменными ядрами. Из окон и дверей, из всех щелей ударили клубы пыли; со скрипом и треском обрушилась крыша в средней его части. Залп сотряс корабль, но не сбил с курса, что вполне могло случиться при ненадежном ветре и пустом трюме. На самом деле в трюме находился солидный запас морской воды… и тут же оказалось, что корабль из-за этого весьма неповоротлив. Хуже того, могла не выдержать поврежденная скалами и поспешно залатанная обшивка. Но никто об этом не думал. Матросы уже бежали к другому борту, чтобы выпустить очередные шесть ядер из орудий батареи справа. На этот раз вышло не слишком удачно, не подвернулось подходящей цели, лишь кое-где поднялась пыль. Кто-то потом, правда, уверял, что собственными глазами видел бредущего куда-то пьяного, которого размазало в лепешку, — но кто его знает… Впрочем, шатающийся на ходу пьяница представлялся не слишком достойной целью для подобного залпа. После него осталась лишь горечь. Расстроенные матросы начали ругаться на чем свет стоит. Их осталось на борту столь мало, что не могло быть и речи о перезарядке орудий, впрочем, в любом случае это требовало немало времени.

«Гнилой труп» медленно, но верно двигался к выходу из порта. Ему оставалось преодолеть последнее препятствие: огромную цепь, звенья которой могли остановить любой корабль. В Шерере царил мир; самоубийственную атаку одиночного корабля на торговую пристань никто не мог предвидеть. Цепь уже много лет ржавела на дне у выхода портового канала. Но в любой момент ее могли поднять.