Брошенные тексты. Автобиографические записки

Если б был я маленьким, как маленький гном,
я носил бы маленький портфель,
и в портфеле том носил бы маленький том,
в котором бы стихи писал для фей.

О феи мои, женщины, как я люблю

пол прекрасный ваш,
я все мимозы, розы, слезы, грезы вам отдаю
за только то, что существует пол ваш!

Если б был я маленьким, как маленький гном,

и умел комариком летать,
я бы на лету мог и ночью и днем
женщин незаметно целовать!

О, аленькие губки моих маленьких фей,

о, сладкие уста!
Я не устану, не устану повторять вам и петь,
как я люблю, о мои феи, вас!

Написал эти стишки вчера на уроке физики, а вечером набросал мелодию на гитаре. Сегодня спою ребятам.

1981

30 января

Завтра у Славы и Юли свадьба. Мне кажется, он счастлив, и она действительно любит его. Надо поговорить с Вадиком, в чем пойдем на свадьбу.

Песню пою вам, Ростислав и Юля!
Глядя на вас, хочется бежать в далекий зеленый
лес,
где ландыши качаются и звенят росой,
где птицы поют, как Робертино Лоретти,
где все дышит счастьем, как ваши лица и сердца.

Розы на мантию твою опускаю, Судьба!

Ты искусная, перевернула мир
и ввергла два сердца
в вечную муку, в вечное счастье любви.
Ты соединила их руки, ты пронзила их глаза,
ты нашла их.

Я отдаю вам мир, молодожены.

Отдаю его вам таким, какой он есть:
сумбурный, пестрый, грубый и ласковый,
враждебный и любящий.
Я отдаю его вам для яркого пути, для борьбы
и побед.

5 февраля

В 21.00 закончилась репетиция во МХАТе спектакля «Так победим!». Я набрал себе столько персонажей в массовке, что еле успеваю переодеться. Бежать надо на третий этаж, там переодеваются студенты. Днем в перерыве свалился там на бушлаты и шинели, уснул. Встал как новенький. Ефремов с Сан Санычем Калягиным репетировали финальный монолог: «Не сворачивать, не сворачивать, так победим!» В одном месте Калягин «споткнулся», я хотел подсказать, знаю уже этот монолог наизусть, но остановил себя. Куда меня все время несет?

После репетиции поехал в Софрино. Это, конечно, сумасшедшее место. У меня наступила бешеная пора — влюбляюсь, увлекаюсь. Нравилась Ира… изящная, умненькая, но чего-то не хватало. В 11 вечера был там, танцевали сначала в баре, потом пошли в номер, там выпили. Потом пошли в другой, танцевали, затем в третий — там пели. Я взял гитару и зашел в 319-й номер, и там была Мила. Долго говорили, пели, было часов 5 ночи. Я вышел, потом вышла она. Я ее обнял. Она учится на 5-м курсе в мединституте, ей 22 года. Мне 17.

Чего только мы не говорили друг другу! Она сказала, что не узнает себя. Как прекрасно стоять у окна в холле на третьем этаже, не замечать шаркающую уборщицу, храпящего на диване товарища и глядеть друг другу в глаза. Потом пошли ко мне в номер, я устал страшно. Она раздела меня, уложила в постель, принесла второе одеяло, накрыла им, сама села рядом. Я засыпал и просыпался, а она сидела и нежно меня гладила, потом легла ко мне. Через полчаса постучалась дежурная, которую я попросил разбудить меня — надо было ехать на репетицию к 10 утра. Мила дала свой телефон. Я говорю: «Боюсь, не запомню». — «Если захочешь, запомнишь».

Она ушла, а я все твердил про себя ее номер: 339–59–81. Хочу ее видеть, но все время приходит мысль — а что потом? Лучше не думать об этом. Но в подсознании, как два стража, стоят воспоминания о прежней любви.

Как страсть мою зарифмовать?
Я вас хочу, пока чуть-чуть.
Меж тем двуспальная кровать
мне вместо сердца бьется в грудь.

И воспаленный страстью мозг

лишь обнаженной видит вас
во весь ваш рост, во весь ваш лоск,
во весь ваш профиль и анфас.

6 февраля