Брошенные тела

Льюис вел вихляющий «форд» по Лейк-Вью. Они миновали дом номер два и, следуя по извилистому проселку, медленно покатили дальше в сторону шоссе.

— Это был классный выстрел, когда ты из дробовика попал в ее машину с такого большого расстояния, — заметил Харт.

Льюис изобразил небрежную усмешку, но Харт понял, что его слова попали в цель, польстив отморозку.

— Я целился ей в голову. Поэтому и метил повыше. Сделал поправку на ветер, иначе вся дробь ушла бы в деревья. И ты видел — я попал, точно куда рассчитывал.

— Видел.

— И упреждение взял как надо, верно? Ярда полтора. И повыше. Я, правда, не ожидал, что она потеряет контроль над машиной.

— Этого не мог предположить никто.

После недолгого молчания подал голос Льюис:

— Послушай, Харт.

— Что? — отозвался тот, вглядываясь в чашу леса.

— Я вот что понял… Мне не надо было с ней разговаривать. О ключах, я имею в виду.

— О каких ключах?

— Да там, в доме. С бабой-полицейским. Я напортачил… Ты прав. Просто я был на взводе. Мой брат постоянно талдычит, что я всегда что-то делаю или говорю, не подумав. Надо бы мне научиться следить за собой.

— Кто мог себе представить, что она коп? — ободрил его Харт. — Всего не предусмотришь. Зато стрельба у тебя получилась лучше некуда.

Машина постепенно наполнялась вонью паленой резины и горячего металла — пробитая покрышка в движении начала разрушаться.

Именно в этот момент Харт обернулся.

— Черт! — выругался он шепотом.

— Что такое? Что ты там углядел?

— Думаю, это она. Точно она! Женщина из полиции.

— Что?! Так она все-таки выбралась из воды? Б…! Где ты ее увидел?

— В том, другом доме. Номер два.

— Не померещилось? Ты уверен?

— Видел ее в окне. Ясно, как среди бела дня.

— Я и дома-то уже не вижу.

— Попалась прогалина в лесу. Она, наверное, заметила, что мы уезжаем, и встала во весь рост. Подумала, будто мы уже далеко. Тут она дала маху, скажу я тебе.

— Они обе там?

— Не знаю. Я видел только полицейскую. — Он ненадолго примолк, потом продолжил: — Даже не соображу, что нам делать. Мы вроде нормально едем с этим задним колесом.

— Да, пока оно держится, — кивнул Льюис.

— Значит, минут через десять будем на шоссе. Мне просто не терпится убраться отсюда к чертовой матери.

— Аминь.

— Правда, в таком случае мы упустим шанс кое с кем посчитаться. Боже милосердный! Пуля той телки прошла дюймах в шести от моей башки. Я ведь не умею уклоняться, как ты.

— Тоже верно, — согласился Льюис, обдумывая ситуацию, но невольно улыбнувшись при упоминании о своей ловкости.

— Да и неплохо бы окончательно здесь со всем разобраться, чтобы не пришлось ни о чем беспокоиться потом. Ей к тому же известно мое имя. — Харт пожал плечами. — Но не знаю… Ты сам-то как считаешь? Покончить с ней или ну ее?

Пауза. Потом Льюис, все еще пребывая в задумчивости, слегка отпустил педаль газа.

— Покончить! Конечно! И с этой Мишель, если она тоже там… Отделать ее как бог черепаху, вот чего я на самом деле больше всего хочу, приятель.

— Хорошо, так давай это сделаем, — сказал Харт. Он снова оглядел окружавшую их местность и показал в сторону въезда к дому номер один. — Выключай фары и заезжай туда. Мы вернемся назад. А она даже ничего не заподозрит.

Льюис ухмыльнулся.

— И все-таки — месть. Сукин ты сын, Харт! Я знал, что ты захочешь отомстить.

На самом деле в окне дома номер два Харт никого не видел. Собственно, как и Льюис, он к тому моменту не мог видеть и самого дома. Но инстинкт подсказывал ему, что помощница шерифа там. Он знал, что она выжила при крушении машины, заметил следы, ведущие от озера. Она, конечно же, направилась к ближайшему укрытию, какое только могла найти, а это был второй дом по Лейк-Вью, сделал он вывод. Но этой информацией он с Льюисом не поделился. За последнюю пару часов он чутко улавливал настроение напарника и понимал, что тот ни за что здесь не задержится. Все, чего хотел Льюис, это поскорее вернуться в Милуоки. Он много разглагольствовал о том, что потом можно разыскать обеих женщин и разделаться с ними. Но Харт понимал: этим словам грош цена. Ему будет лень с этим возиться, и он выбросит это из головы, пока в один прекрасный день за ним не придут. Начни Харт настаивать, чтобы они остались здесь и разыскали женщин немедленно, Льюис уперся бы рогом и полез спорить до драки.

Харту же в этот вечер еще один противник был совсем ни к чему.

Однако после того эпизода во дворе дома Фельдманов, когда Льюис украдкой протер горлышко бутылки, Харт раскусил характер парня и понял, что есть шанс сыграть на его болезненном самолюбии и неуверенности в себе. Потому-то он и рассыпался в похвалах по поводу его искусной стрельбы и повел разговор так, чтобы решение расправиться с полицейской Льюис считал своим собственным.