Брошенные тела

— Насколько я понял, оттуда поступил звонок на девятьсот одиннадцать с мобильного телефона ее мужа. Его приняли в окружном центре. Мы сейчас отслеживаем все разговоры вовлеченных в это дело людей.

Вовлеченных… В это дело…

— Ты говорил мне об этом, но я не предполагал, что охват такой широкий.

— Все выполняется через единую систему.

«Как им это только удается?» — удивленно подумал Манкевиц. Конечно, компьютеры и все такое. Тайна личной жизни пошла к чертям собачьим. Хорошо, что ему об этом известно.

— Ну, звонок. Ну, девятьсот одиннадцать. Дальше-то что? — Манкевиц в упор разглядывал улыбку Дина Мартина.

— По-моему, никто не знает, что он сказал. Звонок был очень кратким. А потом его аннулировали.

Странно было слышать это слово из уст полицейского.

— Что ты имеешь в виду?

— Муж перезвонил и сказал, что произошла ошибка.

Манкевиц смотрел вдоль коридора в зал ресторана, где его жена непринужденно болтала с высоким лысоватым мужчиной, стоявшим у их столика. Не потому ли он задержался там, что заметил отсутствие Манкевица?

Въедливые, скользкие, жестокие твари…

Он снова переключил свое внимание на Хоббита:

— Значит, возникла чрезвычайная ситуация, а потом как бы рассосалась?

— Именно. Потому этим и не стали заниматься в тактическом подразделении. Я единственный, кому об этом известно. Запись, конечно, сохранилась, но о ней забыли… Прости, Стэн, но я должен задать тебе этот вопрос. Есть что-то, чего я не знаю?

Манкевиц выдержал его взгляд.

— Ничего такого нет, Пит. Возможно, там случилось возгорание. Девятьсот одиннадцать — это может быть что угодно. Мелкая авария. Воры влезли. Или енот завелся в подвале.

— Ты знаешь, мы с тобой в одной лодке, и я на многое готов для тебя. Но вот тонуть вместе с тобой не собираюсь.

За те суммы, что Манкевиц переводил на секретный счет полицейского, тот, по его мнению, должен был сам выпрыгнуть за борт из их общей лодки и душить акул голыми руками.

Манкевиц заметил, что жена посматривает в его сторону. Подали новую смену закусок. Он снова взглянул на копа и сказал:

— Я не устаю повторять с самого начала, что тебе волноваться не о чем. Как мы уговорились. Ты надежно защищен.

— Не наделай глупостей, Стэн.

— Типа чего? Ужина в этом ресторане?

Детектив улыбнулся, но не слишком искренне, и кивнул на висевшую рядом фотографию.

— Вряд ли здесь так уж скверно. Это был любимый ресторан Синатры.

Манкевиц что-то проворчал в ответ, оставил собеседника в коридоре, а сам направился в мужской туалет, где выудил из кармана одноразовый мобильный телефон.

На втором этаже дома номер два по Лейк-Вью было пять дверей, и все они оказались закрытыми. Пол застилал ковер из магазина «Все для дома с Ближнего Востока», а на стенах висели плакаты из художественной галереи размером с десятиярдовые рекламные растяжки в «Таргете» или «Вэл марте».

Харт и Льюис двигались крайне осторожно, медленно, замирая у каждой двери. Наконец они обнаружили ту, из-за которой доносились голоса. Льюис был весь внимание. И, слава богу, вел себя тихо.

Слов из разговора разобрать было невозможно, но, судя по тону, женщины и не подозревали, что к ним уже подобрались так близко.

И о чем только эти две телки могли болтать друг с другом?

Странная парочка, ставшая союзницами в странную ночь.

Впрочем, Харт недолго над этим раздумывал. Он был доволен, что их трюк с машиной себя оправдал. Он собирался убить два человеческих существа, но это не казалось ему сколь-нибудь важным, как и тот факт, что он наверняка получит удовольствие, расправившись с Мишель, подстрелившей его, и с помощницей шерифа, которая тоже пыталась всадить в него пулю. Он уже ощущал приближение того почти сексуального удовлетворения, которое подарит ему успешное завершение начатой работы. Смерть двух женщин, вероятно, кровавая, и явилась бы этим завершением, но его чувство при этом едва ли будет сильнее радости, испытываемой им, когда он заканчивал полировку только что доделанного лакированного шкафчика или посыпал зеленью омлет, приготовленный утром для случайной женщины, оставшейся у него на ночь.

Разумеется, эти смерти не останутся без последствий. Его жизнь они изменят, и он осознавал это. Взять, к примеру, товарищей по работе этой полицейской — они из кожи вон вылезут, только бы найти ее убийцу. Он мог предположить даже, что кто-нибудь из ее близких — муж, брат или отец — попытается взять правосудие в свои руки, если местные сыщики не смогут выйти на след Харта, а, как он подозревал, так оно и случится.

Однако если, скажем, ее муж однажды сумеет его выследить, у Харта всегда найдется способ от него избавиться. Он приведет план в исполнение и устранит проблему. И почувствует удовлетворение от своего рода симметрии, которая увенчает это дело. То же удовлетворение, что охватит его совсем скоро, когда он сделает по ней несущий смерть выстрел.

Харт осторожно потрогал ручку двери. Заперто. Голоса же не стихали и звучали ничуть не встревоженно. Харт показал пальцем на себя, потом на плечо своей здоровой руки.

Льюис приблизился к его уху и прошептал:

— Но ты же ранен.