Бросить Word, увидеть World. Офисное рабство или красота мира

Почти два часа мы расслабленно сидели на стульях в тени каменного дуба. Но до Андерсонов было еще почти двенадцать километров. В шестнадцать часов мы с Навигатором собрались идти, передав наши места Пакмэну и Уайлдфлауэр, которые только что пришли.

После выхода обратно под беспощадно палящее солнце нам понадобилось несколько минут подождать, пока кровообращение снова пришло в норму после продолжительной паузы в тени. Мы молча шли друг за другом, при этом я могла рассмотреть рюкзак Навигатора, на который был нашит маленький радужный флаг. Я с минуту подумала, как бы подипломатичнее начать разговор, и спросила Навигатора: «Когда я в Германии встречаю кого-либо с радужным флагом на рюкзаке, я делаю вывод, что он гей. Здесь это работает так же?»

Навигатор, улыбнувшись, повернулся ко мне и сказал: «Да, в США это работает точно так же. Ты правильно все поняла: я – гей». Через несколько секунд он печальным голосом добавил: «Я заметил, что остальные уже с месяц задают мне тот же вопрос. Но кроме тебя еще никто не осмелился поговорить со мной об этом».

«Ну я ведь живу в Берлине, и у меня много друзей-геев. Я не вижу в этом ничего особенного», – попыталась я его приободрить.

Навигатор, очевидно, обрадовался моей попытке приободрить его и возможности наконец с кем-то об этом поговорить:

«К сожалению, в США все совсем по-другому. Я никогда не встречал ни одного гея-проходчика. Для большинства я вообще первый гей, которого они знают лично. И поэтому некоторые относятся ко мне несколько напряженно».

Все следующие три часа, в течение которых мы шли до «Каса де Луна», Навигатор много рассказывал мне о своем каминг-ауте, как к нему отнеслась семья и путешественники. За год до этого он прошел по Аппалачской тропе, но у него не хватило терпения и он рассказал остальным проходчикам о том, что он гей, на что получил смешанную реакцию.

«Сначала проходчики относятся к тебе странно. Но тут они не отличаются от средних американцев: многие никак не могут свыкнуться с тем, что ты гей», – признался он.

Тем не менее наше совместное путешествие закончилось достаточно весело, так как он рассказывал о поездках со своей группой путешественников: «Они были абсолютными слабаками. Ты представляешь, они выбились из сил уже через десять километров пути…»

Около семи часов вечера мы добрались до дома Андерсонов. В немного неприбранной гостиной нас уже ждали хозяева дома, три других путешественника и огромное блюдо с салатом Тако. Джо Андерсон поприветствовал нас баночкой пива и ребрышком в другой руке: «Добро пожаловать в “Каса де Луна”, хиппи!»

Его жена Терри тут же выставила перед нами бумажную тарелку и взглядом указала на салат: «Кушайте – не обляпайтесь!»

Нам не нужно было повторять дважды, поэтому поход в душ пришлось отложить. Мы положили полную тарелку салата и присоединились к остальным путешественникам, которые сидели на диване из крупногабаритного мусора. Как только подошли Пакмэн, Уайлдфлауэр, Главный По Птичкам и еще один проходчик по кличке Жесткий, тут же появилось настроение для вечеринки. Телевизор был включен на полную, две собаки Андерсонов гавкали, все, кроме меня, пили пиво.

И никто не замечал сладковатого запаха, исходившего от самокрутки Жесткого. Настроение достигло вершины, Жесткий стал объяснять мне, бедному незнающему Немецкому Туристу, термин mooning: он, улыбаясь, поднялся со своего места, встал спиной к нам и спустил штаны так, чтобы мы могли видеть его белую задницу. Mooning, насколько я поняла, означает «оголить задницу» и является американской формой общественного протеста…

Вечеринка закончилась нормально, в девять вечера, – полночь для путешественников. Кто уходит до восхода, не должен долго сидеть после заката. Но что хорошо, так это то, о чем нам сказал Джо Андерсон перед тем, как мы пошли спать: «Тот, кто ложится спать в двадцать один час, может выпить немного пива после девяти часов утра».

Мы, хихикая, под светом налобных фонарей отправились в сад дома Андерсонов и быстро поставили палатки между кустами манзаниты. Спустя двадцать пять минут я слышала только шелест спальных мешков и пластиковых пакетов, а после этого только тихий храп.

Как только я в своей привычной манере проснулась с первыми лучами солнца, то есть в пять утра, уже могла услышать тихое перешептывание. Я высунула голову из палатки и увидела Пакмэна и Уайлдфлауэр, которые были одеты в пуховики и вязаные шапки и сидели на диване напротив моей палатки. Диван-развалюха был частью украшения сада Андерсонов. Пуховик и шапка должны были служить защитой при низких температурах в утренней пустыне.

«Доброе утро, Немецкий Турист. Завтрак будет готов через десять минут», – поприветствовали меня они.

«Что на завтрак?» – спросила я удивленно.

«Оладьи и вафли, – ответили мне ребята. – Но Терри нужно еще несколько минут, прежде чем начать кормить голодную шайку».