Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)

Шершнев, несмотря на полученные легкие травмы, рвался в бой и как образцовый служака твердил, что загладит вину и оправдает доверие. Проанализировав ситуацию, Кондрат Тимофеевич возражать не стал и утвердил кандидатуры командировочных по принципу: «хуже уже не будет». «Будет, будет!» — хотелось закричать Ракитину, немало претерпевшему за последнее время от начальственных идей, но он благоразумно промолчал. Причины начальственного пессимизма были понятны: если Лада или Сэмуэль Смит выжили и сумеют связаться со своими кураторами, то операция западных спецслужб в Кодорском ущелье может быть заморожена или вовсе отменена.

«Хотя пока все разведданные указывают на то, что противник перешел в активную фазу реализации операции», — размышлял Иван. Из перехваченных шифрованных сообщений, направлявшихся из Грузии в Лэнгли, стало известно даже кодовое название, которое придумало для этой операции руководство грузинских спецслужб. Звучало оно просто, многообещающе и пафосно: «Америка».

Для того чтобы наглядно отобразить картину оперативной игры «Улей», Ракитин разложил на столе колоду цыганских гадальных карт — все, что осталось у него на память о Ладе. Лада… О том, какой картой ее отобразить, у Ивана не было никаких сомнений: бубновая дама, которую карты называли «женщиной коварной или легкого поведения». Ракитин хорошо помнил, что именно эта карта выпала у Лады первой, когда она гадала в ночном клубе «Полный Армагедец», будучи на волосок от смерти.

Затем Ракитин нашел и «себя» — пикового короля, которого карты называли «казенным человеком». В Шершневе Иван узнал трефового короля — серьезного брюнета. Бубновый король — «друг, дальний родственник или военный», несомненно, был картой майора наркоконтроля Александрикова. Старого Бесо Ракитин обозначил одним из тузов. Тузами стали генерал Мягков и Кондрат Тимофеевич. Червовым королем или «приятным блондином» — профессор Клопин.

Еще одним «приятным блондином», но уже валетом, Иван обозначил агента Сэмуэля Смита. Украинские бандюки Абакумыч и Микола стали разномастными шестерками. Агента Калиэль Ракитин выделил картой «гадалка», обозначавшей в колоде неизвестность. Свои карты достались Безымянному, Вите Хозяину. Пиковой дамой он отметил покойного Мадам Вонг.

«Пасьянс» был разложен. Калиэль должен был непременно оказаться в колоде. Проще всего было предположить, что Лада-Хатор и Калиэль — одно и то же лицо. Недаром Мадам Вонг говорил перед смертью, что Лада — девушка-оборотень, способная принять любое обличье. Отправляясь в Кингисеппский район, где у нее было тайное логово, она могла подстраховаться на случай провала и подготовить бригаду боевиков, которые должны были бы отбить ее в случае задержания. Эта же бригада боевиков ранее могла уничтожить Старого Бесо и его людей, а также переправить Клопина и лабораторию в Грузию через Архангельск. В пользу версии о том, что Калиэль — это Лада, свидетельствовало и ее загадочное исчезновение из расстрелянного автозака.

Еще одну соблазнительную в своей простоте версию о том, что Калиэль — это некий неизвестный и нигде не «засветившийся» суперагент, руководящий всей операцией, а затем улетевший в Грузию чартерным рейсом вместе с пленниками, Ракитин отмел почти сразу. Уж где-то он должен был наследить, а до последнего момента никаких шагов такого суперагента что-то не было видно.

Гораздо более заманчивой выглядела версия о том, что Калиэль — это Сэмуэль Смит. Уж очень подозрительно выглядело его чуть ли не специальное выведение из игры Миколой и Абакумычем в самом начале разработки профессора Клопина. Где и чем Суслик занимался все это время, оставалось загадкой. Версия о том, что его с самого начала держали в заложниках на лесной мызе, выглядела достаточно сомнительной. Так же, как сомнительным было и то, что Лада получила от своих боссов разрешение на выведение из игры профессионального разведчика, а тем более на его ликвидацию.

Нельзя было сбрасывать со счетов и напрашивавшуюся версию о том, что Старый Бесо вел самостоятельную игру и переиграл в ней Ладу, а затем искусно замел следы, инсценировав собственную гибель и уничтожив своих людей. Эта версия позволяла легко объяснить, кто организовал нападение на автозак на шоссе. У Старого Бесо были обширные связи в криминальной среде Петербурга и области, так что заказать подобное нападение ему было «как два пальца об асфальт».