Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)

…скоординировать со Службой государственной безопасности Абхазии следующие мероприятия:…

Старший офицер

…-го направления И. М. Ефименко

* * *

«Добрый человек своего аламыса и на том свете не теряет», — при пробуждении первой в голову Ракитину пришла именно эта абхазская пословица. В пользу того, что Иван уже на том свете, говорила мрачная окружающая обстановка. Он лежал на холодном металлическом столе, упираясь глазами в каменный потолок гигантского склепа, словно станция Стокгольмского метро, тускло подсвечиваемого скрытыми от глаз лампами.

Оперативник попытался покрутить головой по сторонам и убедился, что в этом плане он совершенно свободен. Правда, эта свобода мало радовала в информационном плане. Направо его взгляд уткнулся в каменную стену, налево — в занавесь из плотной пленки, отделяющую пленника от внешнего пространства. Попытка пошевелить руками была куда менее успешной. Они были надежно пристегнуты к столу, на котором лежал Ракитин. Резкая боль в районе аппендикса свидетельствовала об одном: имплантированный под кожу ГЛОНАСС-трекер был удален «хищниками». А значит, обнаружить местонахождение пленников с помощью спутника разработчикам операции не удастся. Впрочем, это обстоятельство ничуть не удивило и не расстроило Ивана, который уже был готов к подобному повороту событий. Оставалось только убедиться в верности своей главной гипотезы, и ее подтверждение не заставило себя долго ждать. Плотная защитная пленка расстегнулась по принципу «молнии», и в отсек горной пещеры вошел майор Шершнев.

— Ну что, Товарищ первый, добро пожаловать в логово тигра-минетчика, — мрачно пошутил майор. — Как твое самочувствие?

— Бывало и лучше.

Ракитин внимательно изучал изменения во внешности Шершнева, произошедшие с того момента, как они подверглись нападению на привале. За это время майор сменил российскую военную форму на маскировочный костюм — элемент бутафорского наряда «хищников». Под мышкой он держал шлем — голову «пришельца», выглядевшую, действительно, весьма натуралистично. Шершнев казался усталым и обескровленным, чувствовалось, что операцию по удалению ГЛОНАСС-трекера методом ножевого тыка он перенес еще тяжелее, чем Ракитин.

— Америкосы выдали этот маскарад, пришлось напялить, — пояснил свой костюм Аристарх. — Говорят, что в этих костюмах использованы глушители интер…, интерфер…, интерхер его знает, какого типа.

— Глушители интерференционного типа, — подсказал Иван. — Считается, что они помогают защититься от вредного воздействия инфразвука.

— А ты откуда знаешь? — удивился Шершнев.

— Меня перед командировкой инструктировали.

— Ясно, — Аристарх устало опустился на стоящее рядом с железным столом раскладное походное кресло. — Ни о чем не хочешь меня спросить?

— А что спрашивать, мне и так все ясно, — Ракитину вдруг стало все безразлично. — Как говорят абхазы: теряющий Родину теряет все.

— А ты Родиной в меня не тычь, — разом оживился и обозлился Шершнев. — Я Родине без малого двадцать лет отслужил сполна. И что дала мне Родина? Зарплату в четырнадцать тысяч рублей, или, может, перспективу пенсии в пять тысяч? Я, Ваня, не за это служил.

— А за что ты служил, за идею? — усмехнулся Ракитин.

— Можно сказать и за идею, — Аристарх начал говорить более спокойно, только лихорадочный блеск в глазах выдавал его подлинные эмоции. — И не тебе меня судить. Я присягу давал еще Союзу Советских Социалистических Республик. Сейчас нет такого государства, а присяга, она один раз в жизни дается.

— То есть ты себя изменником не чувствуешь? — решил уточнить Ракитин.

— Ты, Ваня, наверное, невнимательно басню про тигра слушал, которую я тебе рассказывал. Так вот, я не изменником, а таким вот тигром себя чувствую, которого сначала определили в стадо козлов, а потом он прозрел.

— А прозрел благодаря америкосовскому орлу, выраженному в условных единицах, — Ракитин продолжал «подначивать» Шершнева.

Он понял, что слабое место Аристарха — желание оправдаться за очевидное предательство. И решил, что лучшей тактикой будет сыпать соль на эту рану.

— Молод ты еще, Ваня, потому и амбиции у тебя прут, — вздохнул Шершнев. — А послужил бы ты с мое… Да, я служил за идею, простую и понятную для всех. Честно оттрубить положенные годы, а за это получить полковника, квартиру и пенсию нормальную, чтобы жить в достатке и всеобщем уважении. И я знал, что те, кто надо мной стоят, могут отличаться от меня только размером звезд, служебным авто и привилегиями небольшими, вроде спецпайка или персональной пенсии. Но сейчас, Ваня, между нами и теми, кто нами руководит, непреодолимая пропасть. Они имеют миллионы. А мы, располагая знаниями на те же миллионы, лапу сосем или что еще похлеще, как тот тигр, про которого я рассказывал.

— Значит, ты решил преобразовать свои знания в условные единицы, и в этом теперь твоя идея?

Иван чувствовал, что пора поднимать эмоциональный градус беседы и попытался пошевелиться на столе, к которому был прикован.