Бросок на выстрел

– И что, этот Гугенот вот так просто с тобой разговаривал? – удивленно посмотрел на меня шеф.

– А что тут такого? Со мной генеральные директора, популярные артисты, генерал-майоры и первые замы министров так просто разговаривают… Чего Гугеноту бояться-то? Уж не меня ли? – усмехнулся я.

– А ты сам? – снова посмотрел на меня шеф, теперь, как мне показалось, довольно уважительно.

– Чего – сам? – не понял я, увлеченный своим рассказом.

– Сам побаивался этого Гугенота? Он же как-никак самый настоящий бандит…

– Настоящий, – согласился я.

– И что?

– Не особо как-то, – ответил я. – Поначалу мандраж, конечно, был. Но это всегда в новом деле так… А потом, что они могли со мной сделать? И зачем? Разве только послать подальше… Я был с ними вежлив, уважителен, лишнего не болтал. Меня, собственно, и посылать-то не за что было. Они просто могли не захотеть со мной разговаривать с самого начала и не пустить меня в кабинет кафе-бара… Мне даже показалось, что им интересно было побеседовать с тележурналистом.

– И что ты вынес из этого разговора?

– Честно?

– Хотелось бы, – хмыкнул Гаврила Спиридонович. – Все-таки ты зарплату у меня получаешь.

– Вот умеете вы, шеф, подковырнуть!

– Придется потерпеть.

– Так вот, ни Гугенот, ни его одноглазый товарищ, несмотря на имеющийся у них мотив, к смерти Левакова никакого отношения не имеют, – уверенно заговорил я. – Да и у Гугенота, похоже, имеется на вторник железное алиби. В смысле – настоящее… Хотя Гугенот с его одноглазым товарищем и были злые на Левакова, что тот не пожелал отрабатывать грев, но, отобрав у Левакова «Волгу», посчитали, что долг погашен…

– Значит, подозреваемых у тебя пока нет, – скорее констатировал, нежели спросил шеф.

– Нет, – подумав, ответил я. – Хотя, как мне показалось, этот исполнительный директор Ионенко темнит со мной и явно что-то скрывает. Однако мотива замочить Левакова у Геннадия Викторовича тоже никакого нет. Или я пока о таковом ничего не ведаю… – Тут я немного подумал и добавил: – К тому же во вторник вечером Левакова вызывал не его шеф.

– С чего ты решил?

– Потому что Леваков поехал на вызов не на служебной машине, а на своей «Волге», которую он брал редко и только в случае крайней нужды, причем сугубо по личным или семейным делам. Вполне возможно, что вечером во вторник ему звонила его девушка по имени Наташа Челнокова, с которой они вместе работают. Вернее, в одной компании. Но ее звонок – это пока только мои предположения…

– И какие твои дальнейшие действия? – незамедлительно поинтересовался шеф.

– Постараюсь выведать максимум информации про тот оранжевый особняк на Верхней Красносельской, – ответил я. – Еще хотелось бы поговорить с этой девушкой Левакова, Наташей Челноковой. Для начала по телефону… Хочу прояснить, кто все-таки позвонил Левакову, после чего он мгновенно сорвался из дома и поехал к этому особняку на Верхней Красносельской улице. Ну а потом, когда что-нибудь узнаю, буду действовать по обстоятельствам, – добавил я и посмотрел на шефа честными и ясными глазами.

– Гм, любопытно, – произнес он и задумался. Потом сказал: – Дело медийное, но и опасное, на мой взгляд. Может, подключишь своего знакомого из Главного следственного управления?

– Может, – согласился я. – Пока я еще не решил…

– Ладно, – заключил шеф. – Занимайся своим расследованием. Только не зарывайся особенно и не рискуй… Не стоят они все этого.

Я согласно кивнул: и правда, не стоят. Но что он имел в виду под «они все», Гаврила Спиридонович уточнять не стал…

В «моем» кабинете, как обычно, никого не было. Я включил свой компьютер, вошел в Интернет и набрал адрес дома. И вот что я вычитал…